В стремительно сгущающихся сумерках мы уходили от воды сквозь шуршащий подлесок. Я покорно плелась за ним. А что оставалось делать? До лагеря оказалось рукой подать, но если бы я шла вдоль озера — ушла бы в сторону. Деревья немного расступились, и впереди в каменистом распадке под скалой уже виднелся свет костра. По дороге мужчина подхватил и волок теперь за макушки несколько сухих стволов. Мне такой и один не сдвинуть, а он идет себе, не обращая внимания на цепляющиеся ветки. Как медведь ломится.

— Придем — не разговаривай, пока не объясню все, — шепнул пленитель на подходе к лагерю.

Втянув носом воздух, я с трудом поняла смысл его слов.

— Пахнет едой!

— Отведу в возок, покормлю, там и поговорим. — Он критически оглядел меня и добавил: — Куртку запахни, там десятка два мужиков, и они не железные.

Оставалось только нервно закутаться в кожанку, доходящую мне до колен, глотать слюнки и мрачно топать на свет.

Встретили нас триумфально, в лагерь мы входили в настороженной тишине, а потом посыпались смешки:

— Шер! Ты выловил себе русалку?

— Они, говорят, страстные, зови, если не справишься!

— Капитан, на какую удочку ты ее поймал?

Под общий хохот мы дошли до транспортного средства. Колымагу рассмотреть толком не успела, меня посадили в просторное чрево на мягкий диван. И забыли на целый час.

За это время я успела: обследовать темное нутро, подсвечивая себе зажигалкой, ощупать все, до чего дотянулась, вдоволь налюбоваться в окошко, как разбивают лагерь, стреноживают лошадок с торбами овса на мордах, продумать десяток вариантов развития событий один другого хуже, наметить план побега и уже собраться его реализовать.

Останавливали меня лишь мысль о том, что ночью я далеко не уйду, и сногсшибательный запах похлебки. Последние минут пятнадцать я наблюдала, как мой пленитель и какой-то светловолосый парень бродят по дуге вокруг лагеря от скалы до скалы и размахивают руками. С их пальцев срывались искорки и впивались во все более заметную мерцающую пленку, которая отделяла нас от ночного леса.

Наконец Шер появился около повозки и нырнул внутрь. Транспорт качнулся.

— Прошу прощения, что заставил даму ждать, — произнес он без особого раскаяния. — Что в темноте сидишь?

— Так фонаря не дали, — удивилась я вопросу.

— А это что? — Шер потер пальцем рельефные трубки на боковых стенках, отчего те мягко засветились.

Наверное, в глазах у меня была бездна недоумения, и новый знакомый это заметил.

— Из какой глуши ты явилась, что не знаешь, как пользоваться светильниками?

— Знаешь, это очень долгая история, — замялась я, размышляя, сочтут ли меня душевнобольной, если я заговорю о других мирах, и комфортные ли тут лечебницы для психов.

— А мы никуда не торопимся. — В голосе Шера мне послышалась ирония.

— Ни слова, пока не поедим! Сухари, грибы, лягушки, клубни, трава… Я, между прочим, дико голодная, и учти, вот такой голодной жизнью я не дорожу! — не выдержала я.

А Шер явно прятал улыбку, рассматривая меня, нахохлившуюся на диване в огромной куртке. Точно, уголки губ едва заметно подрагивали. Тут в дверь стукнули, и запах еды стал явственно ближе.

Светловолосый, что ходил вдоль лагеря, размахивая руками и ставя щит, принес нам пару мисок густой наваристой похлебки и какие-то лепешки. Улыбался при этом так, что я себя даже как-то неловко почувствовала. Рука сама потянулась волосы поправить. Я согрела ладони о свою порцию, втянула носом аромат и тут заподозрила неладное:

— А ложку?!

Однако светловолосый успел скрыться. Зато вот Шер сидел и уже откровенно улыбался, рассматривая меня как какую-то забаву. Я ответила ему возмущенным взглядом.

— Учитывая, что находимся мы в лесу, в условиях стесненных, походных, я не погнушаюсь есть руками. И моральных терзаний испытывать не буду, — заявила с вызовом.

— Ты забавная, — вдруг сказал мой собеседник, открыл неприметную дверку над плечом и вытащил из открывшегося шкафчика салфетки, ложки и оплетенную бутыль с кружкой.

И я наконец добралась до еды. Не могу понять, с чего так сильно оголодала. Не мешал даже внимательный взгляд моего пленителя. Ни капельки он аппетит не портил. В похлебке кроме крупы и мяса попадались и ниточки хвоща, и грибы, и белые колечки пастернака. Тот, кто кашеварил, не побрезговал моей добычей.

Но все хорошее имеет свойство кончаться. И еда кончилась, оставив легкое чувство неудовлетворенности. Шер снова достал амулет-луковку, снял игрушку с мощной шеи и решительно протянул мне.

— В руки возьми, — поторопил он. — Давай.

Он предлагал эту вещицу с таким предвкушением и нетерпением, что брать ее резко расхотелось. Я вжалась в спинку дивана и бочком попыталась отползти к двери.

— Бери! — Ох ты ж голос-то какой.

Рука сама дернулась и сгребла с его ручищи вещичку. Ничего не произошло. Напряженно следивший за мной Шер как-то расслабился. Я тоже. Уселась поудобнее, покрутила в пальцах амулет. Чем-то неуловимым он напоминал мою зажигалку. Символы орнамента на крышке другие, но стиль исполнения похож. Действительно выглядит как старинный брегет. От нажатия на боковой орнамент брегет раскрылся.

— Шаю, — потрясенно выдохнул мужчина, подаваясь вперед.

Похоже на ругательство.

— Сам такой! — огрызнулась я, он же только хмыкнул.

Мы заглянули внутрь. Судя по его интересу, раньше эта штучка не открывалась. Циферблатов там было несколько в обеих половинках. Навигационный прибор какой-то?

— И что это?

— Тебе лучше знать, шаю Вероника из рода Шенк, — заметил мой пленитель и склонил голову: — Я, Шердан Тарис, прошу прощения за неподобающее поведение. Меня ввел в заблуждение твой вид и обстоятельства встречи.

И тут я поняла, что меня явно за кого-то приняли. И не знаю, хорошо это или плохо, но, возможно, теперь у меня появился в этом мире какой-то вес. И этим надо пользоваться.

Шердан тем временем налил мне вина, протянул кружку.

— А раньше не мог представиться? — спросила я, пробуя напиток.

— Надо ж было знать, кому представляюсь. — Шердан продолжал изучающе на меня глядеть.

— И эта вещица тебе помогла? — Я продолжала вертеть в пальцах раскрывшийся медальон.

— Да, он завибрировал при попадании твоей крови. В руках обычного человека он инертен. Нежить бы обожгло.

На этом месте я поперхнулась вином и отбросила опасную вещицу на диван. Вот гад какой!