Уютным это молчание никак не назвать, поэтому я заговариваю первой:

— Вы так много спросили, но почти ничего не рассказали о себе. Вы ведь тоже управляете магами и исследователями?

Собирается ли он отвечать в принципе? Несколько секунд мне кажется, что нет. Но когда я уже начинаю перебирать в уме возможные шутки и выходы из ситуации, Траяр открывает рот — и выдаёт совсем не то, чего я жду.

Красивые губы кривятся. От холодного, неприветливого тона меня обдаёт морозом:

— Это не важно. Важно другое. Когда ты решила, что мой брат — именно тот, кто подарит тебе безбедное будущее?

Что-то внутри позорно вздрагивает.

Я очень по-разному представляла себе знакомство с братом Лаэма. И его возможную подозрительность, и возможное недовольство мной. Предполагала, что он может сегодня, после ужина сказать брату: “Ты уверен в этой девушке? Я не увидел в ней ничего особенного кроме цвета волос, и мы оба понимаем, что она тебе не пара”.

Даже эта мысль, если честно, царапала до боли.

Но сейчас я смотрю на высшего аристократа перед собой, и сердце медленно сжимается.

Он правда сказал то, что я услышала? С какой целью? Может, понял, что мы с Лаэмом сговорились? Это будет ужасно, но…

— О чём вы? — спрашиваю я слабо.

Траяр Шер встаёт. Неторопливо обходит стол. Надвигается прямо на меня. От его стройного тела веет силой и здоровьем, дорогой камзол слегка расходится на плечах, когда он упирает ладонь рядом со мной.

— Послушай, девочка. Я понял, что ты соблазняешь моего брата. Магичка двадцати четырёх лет с хитрыми глазами? Ты не похожа на невинную деву. Можешь строить из себя что угодно, но я знаю таких, как ты.

Он за битый час не выдал ни одной фразы красноречивее в мой адрес. Меня обдаёт жаром от его близости, острый взгляд готов пригвоздить моё бренное тело к стулу. И только тогда сознание начинает принимать неприятную правду.

Что-то похожее я чувствовала, услышав о бедах отца. Отчаянное неверие, переходящее в боль.

Он только что назвал меня охотницей за состоянием. В лицо. Не стесняясь в выражениях!

На меня будто плеснули чем-то горячим и липким. Сладким чаем, который ещё не принесли.

— Простите. Мы вроде бы не переходили на “ты”?

— Смотрю, у тебя не хватает смелости прямо ответить на вопрос.

Воображаемый чай капает с моего подбородка, пропитывает ткань платья на груди — может, всё же недостаточно закрытого. Оставляет болезненные ожоги. Я хочу вскочить. Да, я знаю, что среди тех, кто выше тебя положением, сильнее и богаче, всегда найдутся снобы или просто желающие получить удовольствие за чужой счёт. Но лично я редко имела с ними дело! Когда бывало — нас не связывали личные отношения, их злость и презрение не были направлены именно на меня.

А сейчас… весь прошлый час я не могла отделаться от мысли, что мужчина передо мной — ослепителен, даже если суров. Что в нём полно какого-то необъяснимого достоинства. И Лаэм наверняка отзывался о нём хорошо не зря.

Давно не чувствовала себя такой жалкой дурой.

— По-вашему, у нормальной девушки должен найтись ответ на всё это? — пальцы впиваются в подлокотники кресла-стула. — Конечно, вы оставили меня без слов, Траяр. Но если всё же хотите ответа… Вы ведь учились в другом университете, не в том, что Лаэм? Всё равно должны знать профессора Эррера, он из вашего круга. Он был моим наставником и заставил запомнить одну вещь: не стоит делать выводы, не обладая всей информацией. Ваш брат — потрясающий человек и вовсе не дурак, чтобы так обманываться, это могу сказать точно.

Новый взгляд носителя древней крови я выдерживаю. Хотя от того, как красивые глаза сужаются, от того, как Траяр Шер ещё немного подаётся ко мне, по телу вновь бегут мурашки. От него пахнет чем-то сладким, но с нотками холода — в голове возникают неуместные образы зимнего утра, клюквы, которую отец в качестве развлечения брал меня собирать на болоте. И чашки чая с мёдом, о которую я грела ладони после.

Есть в этих образах что-то возбуждающее.

Да что со мной?!

— Ты ведь не любишь его.

— Это смешно. С чего вы взяли?

— Например с того, как часто ты сейчас дышишь.

— Прекратите нести чушь! — взвиваюсь я. — И грубить мне, если у вас есть хоть капля совести. И нависать надо мной прекратите!

Вскакиваю. Не помня себя, выскальзываю из-за стола — спасибо, что умудряюсь ничего не смахнуть. Впрочем, даже разбей я пару бокалов, сочла бы это ничтожной платой за возможность оказаться подальше.

Как можно дальше от этого сноба.

— Я соберу информацию. Выведу тебя на чистую воду, — слышу спокойную, жёсткую угрозу уже в спину. Но не оборачиваюсь. Подавляя желание выругаться, вылетаю из обеденной залы — искать Лаэма.

Искать приходится долго. Слуга за дверью объясняет мне, куда пошёл младший хозяин особняка, но мысли путаются. Незнакомые стены, картины, обои мелькают как в тумане. Развеивается он только когда я оказываюсь в саду — и чуть прихожу в себя, видя лицо обернувшегося “жениха”.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает тот.

Сердце ещё колотится у горла. Я разглядываю подсвеченные лампами волосы Лаэма, резкие тени на его лице.

На что рассчитывал его великолепный брат? Что я из чувства собственного достоинства ничего не скажу любимому, молча всё проглочу? О нет, демона с два.

— У нас проблемы, — выдыхаю и описываю эмоции Траяра Шера.

Лаэм приоткрывает рот.

— Он так и сказал? О… проклятье. Это плохо.

Да, хуже некуда.

Лаэм опускает узкую трубку, от которой уже не идёт дыма, только распространяется запах цветов и гари. Прячет её в футляр и трёт руками побледневшее лицо.

— Ну почему Трай не может хоть раз в жизни поверить в меня? — его побелевшие пальцы добираются до волос. — В мои способности? Он думает, я не в силах найти хорошую женщину?

Не знаю, какой реакции я ожидала. С одной стороны, “жених” выглядит таким расстроенным, нервным, что ему сложно не начать сочувствовать. С другой — это меня практически толкнули в грязь. Я бы сама не отказалась от поддержки, хоть небольшой.

И ещё кое-что меня тревожит. Возмущение в глазах Лаэма я вижу, а вот удивиться он мог бы и сильнее.

— Ты всё-таки подозревал, что так будет? — спрашиваю упавшим голосом.

— Я… нет, конечно, Эла. Просто Трай, ему вечно не нравятся мои знакомые. Я думал, уж с тобой-то сложится по-другому.

Сообщник нервно дёргает плечами, опускает и сжимает руки.

— А самое нелепое, он же сам не женат! Конечно, он ищет себе сильную девушку из-за крови, но в нём отец никогда не сомневался. Всегда говорил, что на нём держится род. Разве это справедливо?