Я не знаю, справедливо или нет, но понимаю, что мы в беде. Оба.

Я должна была понравиться Траяру Шеру. План провалился. Что я сделала не так, что со мной не так? Обидные слова так и вьются в памяти, жалят, и мне не то, что не хочется переубеждать высокомерного аристократа — мне хочется уйти отсюда, ударить на прощание столбик у ворот и никогда не возвращаться.

Я близко к этому человеку больше подходить не хочу!

— Что теперь делать? — спрашиваю убито.

— Послушай, — Лаэм трогает моё плечо. — Может, всё не так уж скверно. Если Траяр решил собрать о тебе информацию, он непременно узнает тебя получше. Переменит мнение.

— Если он начнёт вызнавать подробности, то может узнать о долгах. Пойдут слухи, которые ударят по моей семье, — я стараюсь выговорить это спокойно, но внутри всё кричит и пылает.

Лаэм вдруг сжимает мои плечи и второй рукой.

— Нет-нет, Эла, только не думай отказываться, прошу тебя. Если ты уйдёшь после этих обвинений, что мне делать? Я же не смогу привести новую невесту через месяц! Сколько времени у меня уйдёт? Год, два? Я столько не протяну! Я тоже очень многое поставил на тебя, доверил тебе. Не бросай меня, пожалуйста.

Поставил на меня?

Не то чтобы я собиралась его бросить. Но от того, какие Лаэм выбирает слова, меня тянет отшатнуться. Конечно, у каждого из нас свои проблемы, конечно, он думает в первую очередь о себе — но что-то внутри царапает вновь.

Может, я слишком обижена. Отец учил меня не рассчитывать на окружающих чересчур сильно, думать в первую очередь своей головой. Мама, правда, вздыхала, что из-за таких вот советов я до сих пор не замужем — хотя перспективы были.

Трясу волосами — красные пряди падают на руки Лаэма.

Надо вспомнить, что мы заключили сделку. Вспомнить о сёстрах, о семье. Ещё раз об отце — который, конечно, виноват, но и тяжело ему сейчас в первую очередь. Могу ли я так просто оставить их всех из-за своей гордости?

И Лаэм действительно тоже пострадает, если я откажусь.

— Я тебя не бросаю, — вздыхаю негромко.

Наверное, здорово, что он хотя бы не обвиняет меня в том, как отреагировал Траяр.

— Я знал, что не ошибся в тебе, — лицо “жениха” светлеет, и прикосновение к плечам становится нежным. — Послушай. Мы убедим его. Покажем, какая ты замечательная.

Наконец-то что-то похожее на тепло. Наверное, она мне всё-таки сегодня нужно.

— Ты можешь поспорить с ним? Заступиться за меня?

— Мне кажется, это не лучшая идея.

— Почему?

— Просто ведь люби ты меня на самом деле, ты бы не захотела жаловаться мне на брата, правда? Не захотела бы нас ссорить? Мне так кажется.

Моргаю поражённо.

Возможно, мой “суженый” прав. По крайней мере, смысл в его словах есть. А я об этом даже не подумала — потому что у меня весь вечер каша в голове, весь последний час я думаю о самых дурацких вещах!

Надо собраться.

Что мне на самом деле делать? Терпеть человека, который изволит меня оскорблять, убеждать его в своих добрых намерениях? Звучит отвратительно.

Но возмущение нашёптывает своё: Траяр Шер, наверное, будет счастлив, если я сбегу. А счастливым этого заносчивого аристократа я делать не хочу. И даже если с Лаэмом мы не по любви, я могу доказать его брату, что судить людей по достатку и собственным домыслам — большая ошибка.

— Но хорошее я о тебе обязательно скажу, — добавляет “жених”, и я только сейчас понимаю, что мы стоим в интимной близости, что он вот уже с минуту пристально разглядывает моё лицо.

С легким смущением выбираюсь из его рук. Лучше бы я не думала в этот момент, что его красота и вольные жесты почему-то не действуют меня так сильно, как подействовали всего пара минут знакомства с Траяром.

Да не важно.

Отступать никто из нас не хочет — это мы выяснили.

И всё просто будет сложнее. Увы, куда сложнее, чем я думала.

Траяр

Лаэм надумал жениться.

Я бесконечно прокручиваю в голове эту мысль, борясь с желанием потереть виски. Или подняться в кабинет, разыскать бутылку подаренного пару месяцев назад джина и раздражённо её откупорить. Ужин с его невестой закончился скомкано. Девчонка, которую нашёл мой неразумный брат, явно мечтала покинуть обеденный зал, да и вообще наше гостеприимное родовое гнездо. Держаться она старалась, надо отдать ей должное, и лишь пару раз я замечал холодные, гневные взгляды в мою сторону.

Летели как кинжалы.

Лаэм вызвался отвезти её домой как порядочный молодой человек — уж что-то, а ухаживать за женщинами он умеет. Но я жду его возвращения. Прямо в гостиной — потому что настроен на серьёзный разговор.

Жениться он собрался.

Лаэм.

Вот так: ни с чего, на девчонке из бедного рода, ни разу раньше о ней даже словом не обмолвившись.

Знай я собственного брата чуть хуже, решил бы, что это как минимум странно. Но увы, подобным поведением он перестал удивлять лет десять назад. Это в характере Лая: горячо просить отца дать ему денег на собственные исследования, заверять, что он хочет заняться делами — а через месяц стонать, как всё оказалось скучно и тяжело. Полгода назад, напившись, смеяться, что брак хуже тюрьмы, а теперь приводить в дом невесту.

Я весь вечер пытался понять, говорил ли он об Эларин Юрай прежде, но ничего не вспомнил.

Зато слова отца живо всплыли в памяти. Одни из последних — именно это наполняет рот горечью, которую хочется смыть. Вспомнилось, как он, уже больной и такой немыслимо слабый, просил меня присмотреть за братом. Вечное напоминание в нашей жизни, куда бы мы ни делись: надо убедиться, что Лаэм не наделает глупостей.

Убедиться, что он возьмётся за ум и найдёт себе достойную женщину — вот, о чём просил отец.

Может, он всё-таки что-то знал? Подозревал? Мог ли он заметить, что вокруг моего брата вьётся эта… эта?

Даже сказать не могу точно, чем именно мне так не понравилась Эларин Юрай.

Нет, женщины, которыми Лаэм себя окружает, доверие вызывают редко. Быть щедрым на деньги он любит, на ухаживания тоже — обычно рядом с ним оказываются наивные простушки, которым он красиво пудрит мозги. Ну или расчётливые охотницы, старательно ведущие учёт подаркам. Знаю, видел. Сам там был.

И на непорочную наивность его нынешняя подруга совсем не тянет.

Образ невесты брата отчётливо встаёт перед глазами — будто она снова здесь, пронзает меня своим возмущённым взглядом. Нервно дышит, так, что платье натягивается на груди. Она красивая, спору нет. Не просто привлекательная или ухоженная, как подобает даже небогатой аристократке — слишком откровенно яркая. Глаза какого-то огненного цвета, пухлые губы, волосы эти красные. Неестественные, вся внешность — как тщательно подобранное оружие.