Свой район они еще до Второй мировой держали. Дела вели по совести, такого сегодня уже и не встретишь, как я слышал.

Зарабатывали мы, загоняя краденое. Могли взять банк, почту или даже ювелирную лавку. Все, где можно было хорошенько навариться. Но в девяностые все рухнуло. Морские порты, через которые мы в основном возили товар, позакрывались, а через аэропорты протащить что-либо было куда сложнее. Тогда же в банках поставили эти камеры и электронные системы безопасности. Легких денег, как раньше, было не видать. Вот мы и начали понемногу ширялово толкать, чтобы хоть как-то компенсировать. Но моргнуть не успели, как (…) только на него и переключились. Теперь мы вели дела со всякими иностранными отморозками, которые и бабку свою порешить могли, если только та бы не порешила их первой.

В то время многие из бывалых решили соскочить. В Испанию слиняли или в Эссекс. И мне бы следовало, но был на мели. Пришлось остаться. Да и легавые висели на хвосте. С середины девяностых на дела я ходил чаще, чем в сортир. А потом меня надолго упекли, и я завязал. Решил, хватит. Тот последний раз вышел мне боком.

Меня отправили в самую глухомань. Туда, где проводят все эти групповые разговоры, занимаются художествами. Как будто от этого легче. (…) Каждый день там помню. Состарился там, понимаешь? Приехал молодым волком, устанавливал свои порядки, а под конец стал старым хрычом. Меня терпели, не замечали или вообще смеялись надо мной. Пострелята эти по-другому на тебя смотрят. Ты больше не их породы. Может, и зона сама уже не та. А может, это я изменился. В общем, только я начал подыскивать себе занятие, как появились те двое пострелят со своими большими буквами и. Ну, я тебе уже рассказывал.

Аудиозапись 11

Дата: 16.04.19 09:59

Качество записи: среднее

Надо закончить историю про мистраль, а не отвлекаться на россказни о прошлом каждый раз, когда подхожу к моментам, о которых хотелось бы забыть. Вот и Максин так говорит. В общем, я сейчас в будке, с телефоном своего сына. Буду записывать по чуть-чуть, но придется прерываться, чтобы впускать и выпускать грузовики. Надеюсь, шум не (). Ух ты, какой здоровый.

В общем, мистраль конфисковала у меня книгу, лишив сосисочно-картофельных надежд. Я, наверное, был зол, но в четырнадцать быстро все забываешь, да? К следующему уроку я уж точно обо всем забыл и вот же удивился, когда мистраль первым делом из своей сумки выложила на стол мою книгу. Сразу увидел, что она с ней сделала. Насовала между страницами столько листов бумаги, что книга стала в два раза толще. На бумажках было что-то начиркано ручкой. Как будто пометки к каждому слову.

Мистраль открыла книгу, уселась за стол и продолжила читать с того места, где остановилась в прошлый раз. Я пытался слушать, но куда интереснее мне было узнать, что же она такого написала.

Дочитав до конца, она захлопнула книгу и в задумчивости прижала к груди.

Это старая история.

Нэйтан всегда молчал, поэтому мы прямо ошалели, когда услышали его голос.

Да, Нэйтан. Опубликована 44 года назад, в 1939 году. Первая в серии. Про Супершестерку. Трех девочек и трех мальчиков, которых каждое лето отправляют на лето к их сварливой тетке. Заниматься там особо нечем, поэтому они раскрывают тайны, которые будоражат местных жителей.

Почему она запрещена? Пол.

Она запрещена, говорит мистраль, из-за к сену фобии. (..) Уж поверь, нечасто звучало это слово в восьмидесятые в Южном Лондоне. Но мистраль продолжала. Из-за сексизма, расизма, высокомерия и упрощенчества. Если бы руководство школы узнало, что я вам ее читаю, тут она берет паузу и буравит глазами каждого из нас по очереди, чтобы мы осознали важность ее слов. Меня бы уволили в ту же секунду.

Мы были ошарашены. Но не тем, как строго школа следит за политкорректностью, а тем, какой бунтаркой оказалась мистраль.

Скажу при этом честно, ничего из перечисленного я в книге не заметил. Но с другой стороны, я не был ни девчонкой, ни черным, поэтому с сексизмом или расизмом мне сталкиваться не приходилось. Что такое высокомерие, я тогда не знал, не говоря уж про к сену фобию, а когда что-то упрощалось, мне это скорее нравилось. Но взгляд мистраль четко давал понять: больше никаких вопросов. Вообще.

А зачем вы вложили между страницами бумажки? Я тогда, конечно, не понимал всех этих нюансов.

Молчание. Она быстро положила книгу на стол и заслонила ее спиной.

Мисс, если вам запрещается ее нам читать, то зачем вы это сделали? Донна всегда была умнее остальных.

Ага, мы ведь можем донести на вас, сказал я с некоторой угрозой в голосе. Я-то сам не стукач, но сильно обиделся на мистраль за то, что она так развела меня с этой книжкой.

Потому. Что всем в этой комнате должно хватить ума понять: эта книга из другого мира. Из другого времени и места. А потом добавляет, смягчив немного голос, прошлое – это другая страна. Там все иначе. Кто это сказал? Она вопросительно посмотрела на нас.

Вы сказали, мисс, только что. Уж рассмешить ее я умел.

Она называет нам какое-то имя, но какое, хоть убей, не помню. Зато помню, как она берет в руки мою книгу с самолетиком, проводит руками по обложке. Как будто рисует своей аурой прямо на строчках, излучая искренность и решимость. Может, от того, как она все это сказала, как произнесла слово МЫ, сплотив нас вокруг себя и пробудив интерес, а может, от того, что назвала нас умными – чего никто раньше в нашей жизни не делал (…) и, по крайней мере, в моей никогда больше не сделает. Но ее следующие слова и сегодня звенят в моих ушах. Она взяла книгу и окинула нас взглядом.

Мы же все понимаем, эта, на первый взгляд, простенькая история с архетипическими героями и стереотипными злодеями на самом деле совсем о другом.

Само собой, ничего я тогда не понимал.

Аудиозапись 12

Дата: 16.04.19 11:18

Качество записи: хорошее

На этом месте воспоминания обрываются и перепрыгивают вперед. На несколько дней? Недель? Точно не месяцев, потому что, когда мы набились в школьный микроавтобус и отправились на южное побережье, на дворе все еще было лето и все еще 1983-й. В тот день я так радовался, что пропускаю школу. Все равно, куда ехать. И зачем. И то, что это не совсем. Не по правилам. Ведь не по правилам, да?

Дело было, в общем, так. Все вместе мы поехали на