Эти фотографии и сувениры супруги собирали в течение пятнадцати лет, и они рассказывали о жизни. Хорошей, полной жизни.

Эд сделал удачную карьеру и стал директором станкостроительного завода, на котором работало больше тысячи человек. В городе его уважали, он был верным, преданным мужем и никогда не ворчал на стремление жены к роскоши и удовольствиям. Эд не скупился и на себя: недавно он стал членом очень дорогого мужского клуба «Ракетка». Это было сделано по предложению Хэнка Керли, нового начальника отдела сбыта, помешанного на фитнесе. Два-три вечера в неделю Эд и Хэнк играли в ракетбол[1], и результаты давали себя знать: раннее брюшко Эда исчезло, а на руках появились бицепсы. Как ни странно, эта перемена сделала его еще щедрее. Он купил новую спортивную машину и полностью сменил гардероб. Каждую субботу они обедали в загородном клубе. А если прибавить к этому прекрасный дом и троих чудесных детей, то о лучшем нельзя было и мечтать.

Но если так, то почему Сисси начала думать, что ей чего-то не хватает?

Она не могла выбросить из головы соседей, занимавшихся любовью на шезлонге. До сих пор Сисси видела половой акт только в кино. Ею овладело непонятное беспокойство. Она посмотрела на фотографии и записки, отобранные для семейного альбома, и внезапно это занятие показалось ей пресным и прозаическим. Кто станет составлять семейный альбом на таком курорте?

Хорошая мать, вот кто, сказала она себе. Все считали Сисси Уитборо хорошей матерью. В день, когда родилась Адриана, Сисси поклялась себе, что будет ей настоящей матерью, а не той холодной и высокомерной особой, которой была ее собственная мать. «Не порть мамину прическу. Не трогай мамин макияж». Женщиной, которая никогда не обнимала своего ребенка, не говорила, что любит его, не смешила своего малыша всякими глупостями. И не составляла семейный альбом.

— Ты лучшая мать на свете, — сказала ее лучшая подруга Линда, когда везла Сисси в аэропорт. — А теперь оставь семью дома и получи удовольствие! — Линда, разведенная мать двоих детей, была особой энергичной и слегка взбалмошной. Она вручила Сисси какой-то сверток и велела открыть его только тогда, когда подруга будет в комнате одна. Сисси развернула его еще вечером и обнаружила там ароматизированные презервативы, шоколадную краску для тела и искусственный член, завернутый в бумагу со «смайликами». На приложенной карточке было написано: «Мысленно с тобой!».

К сексу Линда относилась куда либеральнее Сисси. Услышав о том, что в Беверли-Хиллс открылся бордель для женщин, она полетела туда, чтобы убедиться в этом лично. Бордель на Родео-драйв под названием «Бабочка» она нашла, но он существовал только для членов клуба, а чтобы стать членом клуба, требовалась рекомендация. Линда вернулась домой разочарованная. Когда несколько месяцев спустя все газеты сообщили, что туда нагрянула полиция, она сказала «очень жаль», хотя в глубине души была рада, что не вступила в клуб. В Рокфорде скандалов не любили.

— Я бы не удивилась, если бы оказалось, что «Роща» принадлежит той же самой женщине, — задумчиво сказала Линда, следя за тем, как Сисси собирает вещи. — «Бабочка» приказала долго жить, но говорят, что хозяйка «Рощи» — дама скрытная и очень таинственная.

Внезапно Сисси услышала донесшийся снаружи смех и вспыхнула, вспомнив, как ей улыбнулся сосед, не отрывавшийся от дела. Улыбка была порочная; казалось, она приглашала Сисси присоединиться к ним…

Она тряхнула головой, сосредоточилась на альбоме и стала выкладывать на стол ножницы, пинцеты, липкую ленту, резиновые штампы, ручки, цветные карандаши и маркеры. Перед отъездом она опустошила местный магазин канцтоваров.

Интересно, как можно заниматься любовью втроем? Неужели один мужчина может удовлетворить двух женщин?

Эта мысль поразила ее. Воспитанная в строгом католическом духе, Сисси во время учебы в школе представляла себе секс только теоретически. Она потеряла девственность в день свадьбы и не знала другого мужчины, кроме мужа. Эд был внимательным любовником, занимался с ней сексом каждую субботу после обеда в загородном клубе и даже не всегда засыпал сразу после оргазма. Дух у Сисси от этого не захватывало, но она не верила, что женщины вообще способны получать от секса неземное наслаждение.

Она начала сортировать фотографии, театральные программки и маленькие вещицы, напоминавшие о счастливых моментах. Интересно, как их расположить? В хронологическом порядке или по темам?

Сисси нахмурилась. Где клей? Она перерыла все тюбики, но клея так и не нашла. Наверно, второпях сунула его куда-то в другое место… В коробках и конвертах из бурой бумаги тюбика тоже не было. Одна из папок — коричневая, сложенная гармошкой и перехваченная черной лентой — была ей незнакома. Она схватила эту папку в последний момент, когда все сметала с полки в шкафу. Должно быть, папка долго пылилась в задней части шкафа, если Сисси ее даже не помнила. Интересно, что за старье там лежит?

Она открыла папку и заглянула внутрь. Морщинка на лбу Сисси углубилась. Какие-то счета, квитанции… Чьи они? Эд всегда очень серьезно относился к финансовым документам, подшивал и хранил их в несгораемом шкафу. Может быть, они остались от прежних хозяев, продавших им дом шесть лет назад. Но даты на документах были недавние. И на всех стояла подпись Эда.

О боже, что все это значит?

Сисси присмотрелась к документам и поняла, что не видела ни одного из них. Счета из ювелирных и цветочных магазинов, дорогих ресторанов и даже отелей… Это какая-то ошибка. Да, конечно. Кто-то воспользовался именем Эда. Скорее всего, сейчас Эд судится с компанией кредитных карточек, но ничего не говорит Сисси, чтобы не волновать ее.

Она смотрела на солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь шторы, видела плясавших в них зайчиков и испытывала очень странное чувство.

Сисси редко звонила мужу на работу, но это дело требовало объяснений.

— Прошу прощения, миссис Уитборо, — ответила секретарша, — но его нет. Ненадолго вышел в отдел снабжения.

— Передайте, пожалуйста, чтобы он позвонил мне. — Сисси продиктовала секретарше номер.

В одном из отделений папки хранились подколотые телефонные счета. Номер был незнакомый. Номер сотового телефона. Значит, у Эда был второй телефон, о котором она не знала? Сисси заметила, что один из номеров повторялся намного чаще других. Сисси набрала его. Просто из любопытства.

Ей ответил женский голос, низкий и чувственный:

— Привет. Это Тиффани. Чем могу служить? Тиффани?

— Эд у вас?

— Как скажешь, милочка. Чем мы с Эдом должны заняться?

Сисси нахмурилась.

— Я бы предпочла, чтобы вы ничем с ним не занимались.

— О'кей, милочка. Все ясно. Ты хочешь, чтобы Эд следил за тем, как мы с тобой занимаемся сексом? Скажи, что на тебе надето. Опиши мне свои груди…

— Мне нужен мой муж! Я нашла этот номер. Он звонит вам.