посадить меня в пролетку. Слуга вернул инвалидное кресло дворнику, спросил меня — Куда едем?

— Прямо. — махнул рукой я вдоль улицы.

Местность узнать удалось весьма быстро. Дом, в котором я оказался волей неведомых высших сил, находился в Староконюшенном переулке. Под вновь зарядивший дождик мы выехали на Арбат, покатили в сторону центра. На улице уже начали развешивать черные траурные ленты, на государственных зданиях приспустили имперские флаги.

Тем не менее жизнь в городе не остановилась и очень себе даже кипела. Ехали извозчики, ударяясь о тротуарные столбы катили подводы с дровами, сеном… Шли школяры в форменных фуражках, студенты и служащие с кипами книг и бумаг. С особым интересом я разглядывал женщин.

Под элегантными зонтиками, в каретах и экипажах, похоже светские дамы, все сплошь в темных платьях, выбрались на визиты. Оно и понятно — такой повод, царь умер. Поди в гостиных и дворцах — аншлаг. А вот простой народ больше у церквей толпился, крестился, не обращая внимание на дождик.

Я поразглядывал ворота Китайгородской стены, велел ехать дальше.

А сколько новых рек оказалось в Москве! Черногрязка, Чечора, Напрудная, Чарторый, Ольховец… А как вам торг на Васильевском спуске? Ряды, где торгуют рыбой, раками, даже пиявками… Пять копеек за дюжину. Я специально послал Кузьму узнать. Удивило несколько причалов на Москва-реке — с корабликов тоже торговали разной рыбой.

— Барин, сколько же можно кататься без толку? — подал свой голос намокший кучер. Замерз, бедняга. Лошадки тоже недовольно прядут ушами.

— Умолкни, тетеря! — тут же огрызнулся Кузьма. Слуга тревожно ощупывал свой карман с последними деньгами и напряженно поглядывал на меня. Когда, мол, уже закончится это дурацкая экскурсия?

— Останови вон там, — я увидел вывеску кабака, рядом с которым стояло двое то ли крестьян, то ли мастеровых. Шло традиционное русское — “ты меня уважаешь?”.

— Евгений Александрович! — встрепенулся Кузьма. — Христом молю, поедем в чистое место. Тут не дай бог по голове вдарят. А вы и так больной весь.

Деликатность ноль, ну да ладно, я привычный.

— Мы же не на Хитровке.

В этом месте извозчик перекрестился.

— Сбегай, купи страдальцу… — как же называется эта древняя емкость под водку? Вспомнил — Четверть штофа.

— Половину! — тут же сообразил кучер, повернулся ко мне, улыбнулся щербатым ртом. — Благодарствую барин! Буду возить сколько скажете.

— Главное, не упейся и с козел не упади.

В целом город производил впечатление патриархального. Если не брать центр — большая деревня. Как только мы выехали на окраину — пошли деревянные дома с завалинками, бревенчатые мостовые, пасущиеся там и здесь козы, гуси. У колодцев толпились бабы с ведрами, сплетничали, лузгали семечки. Пару раз встретили солдат, которые куда-то шли поотрядно. Впереди ехали верховые офицеры, подмигивали молодухам.

Вернувшись в центр, мы еще покрутились по улицам и даже постояли в “пробке” на Тверской — главной улице города. Похоже именитые граждане собирались в дом генерал-губернатора. На этом экскурсия закончилась. Кузьма выдал кучеру честно заработанный рубль с полтиною и отпустил восвояси.

Ни в какой ресторан мы, разумеется, не поехали — меня опять начало колотить и ломать, кидать то в жар, то в холод. Еле добрался до кровати. А там, пока слуга суетился насчет обеда, первым делом закатал рукава рубахи. После чего громко выругался. Вены на сгибах были в красных точках. Я угодил в тело наркомана!

Порылся в прикроватной тумбочке. Так и есть. Шприц, жгут, большая склянка с разведенным морфием. Отлично, просто отлично! У меня наркоманская ломка. Психологической зависимости, скорее всего нет — в своем времени я не употреблял, но что делать с физиологической? Да и как снимать боль, которая терзает поясницу?

Пришел Кузьма, принес тарелку борща, хлеб, чеснок, сметану.

— Покушайте, сразу полегчает. Хотите, я натру хлебушек чесночком, как вы любите?

Ну кто же от такого откажется? Сил пересаживаться за стол уже не было — похлебал супчика в кровати. Вкусный.

— Ну вот и славно. Даже порозовели — Кузьма забрал салфетку, которой я закладывал за воротник, ушел по своим делам. А я занялся тем, что стал осваивать стальное перо и чернильницу. Писать придется теперь от руки, надо изучить систему присыпок песком, промокашек. Боль слегка ушла, ломать тоже перестало — с трудом, но добрался до стола. Что там советуют наркоманам в плане соскочить? Ну во-первых, детокс, капельницы. Это не про 19-й век. Ладно, что еще? Работа с психотерапевтом. Кажется, доктор Фрейд сейчас в зените своей славы. Записаться ли к нему на прием? Я засмеялся. Поехать в Вену, чтобы Зигмунд Шломович пересадил меня на кокаин? Или что он там сам употребляет?

Ладно, может, дневник поможет? А кстати, хорошая идея. Заодно и выучусь писать с ятями и фитами. Вместо “и” ставим “i”, яти пихаем в суффиксы и возвратные местоимения.

Я с трудом доехал в инвалидном кресле до кабинета, нашел на полках учебник русского языка академика Грота. Бог ты мой… Да тут учить и учить. Пока разглядывал правила, пришел мой самый первый знакомый в этом мире — голубоглазый мурмяу с белой отметиной на лбу.

— А и не знаю, как тебя зовут, — попытался погладить пушистика, но тот не дался. Сел в дверях, принялся меня пристально изучать. Прямо взгляд следователя на допросе.

Закончив с учебником и усвоив основные правила, я вернулся в спальню. Позвонил в колокольчик, что обнаружился рядом с “набором наркомана”.

— Ну вот что трезвонить то… — в комнате появился заспанный Кузьма. На щеке у него отпечатался след подушки. Похоже кто-то увлекается послеобеденным сном.

— Вот что. Сходи к домохозяйке, спроси есть ли запасные двери к комнатам. Или может где можно снять лишнюю

Кузьма вылупился на меня во все глаза.

— Зачем?

— Делай, что сказано!

Слуга ушел, а я задумался. Была какая-то история с Дикулем или каким-то еще цирковым артистом, которые повредили спину и смогли починиться, устроив себе кровать на досках под углом 30 %. Только там еще были в рецепте веревки, которыми они себя привязывали подмышками, чтобы вытягивать позвонки.

Выяснять, зачем мне понадобилась дверь пришла сама хозяйка. Марья Сергевна развила бурную деятельность — опять трогала мой лоб, зачем-то смотрела язык. Потом принялась расспрашивать про дверь, явно подозревая что-то нехорошее с моей головой. Но после подробных объяснений успокоилась и пообещала достать мне “новую кровать”. А я решил “добить” Кузьму, который все это время маячил за спиной местной “Фрекен Бок”.

— Есть место в Москве, где живут китайцы? Или японцы?

Слуга растерянно заморгал.

— Узкоглазые?

— Ну можно и так сказать

— Ну дык… в Зарядье есть китайские прачечные. Про япошек