это я. Ночное небо в глазах, длинные черные ресницы-веера, ровный не большой носик, сочные персиковые губы формы крыльев ангела. Густые черные волосы, прямые, как полотно переливающегося на солнце шелка и не много топорщащие ушки. Папочка описывает мою внешность именно так, но это истинная правда. Лицо конечно и фигура не очень сочетаются, но я всегда могу прикинуться больной из-за худобы. Хотя всем плевать на это. Натянув шейные мышцы ужаснулась, отбросив телефон.

— Готова встретиться с моими родителями марёха?

— Какая матрёха?

— Марёха, в простонародье изгой, — объяснила Карина.

— Пх, дура, — выхожу из палаты встретившись лицом к лицу с толстым высоченным мужиком в коридоре.

— Ах ты дрянь! — Кинулся он на меня схватив за шиворот толстовки оторвав несколько верхних пуговиц. Правда их и было две, но я черт возьми чуть в трусы не навалила от страха.

— Не трогайте её! — Подлетел мой… папа?

— Пап? — Поправляю ворот белой кофты.

— Какое вы имеете право трогать ребенка?!

— А какого дьявола она тронула мою дочь?! — Вопил ответчик.

— Не думаю, что она напала на неё!

— Вот именно, напала! У моей дочери шок и травма!

— Какая травма?! — Негодовал мой отец.

— Она чуть руку ей не сломала!

— Да, что вы выдумываете?!

— Простите, уважаемые родители! — Встрял подошедший охранник и медсестра, — Пройдите пожалуйста за мной.

— Идём пап, — тяну его за рукав. Арина выйдя из палаты, кинулась к своему отцу вцепившись в его рукав.

Весь этаж пялился на нас пока мы не зашли в кабинет где побывала прошлой ночью. Внутри без изменений. Стол, два кресла напротив друг друга, картина на стене. Полки, шкафчики и кушетка. Обстановочка заряжена до предела. Мой папа места себе не находил, а мама не смогла приехать из-за смены на работе. У них из-за меня сплошные неприятности. Заняв место за столом подпираю подбородок кулаками, пфф, хочу домой.

— Ещё раз здравствуйте. Меня зовут Елизавета, я главврач этой больницы, — села напротив меня высокая стройная женщина со стрижкой под каре лет сорока.

— Демид, — поздоровался мой папа.

— Она разбила моей дочери лицо, нанесла травму и испортила личные вещи! — Проигнорировал знакомство отец Арины, начав сразу меня обвинять.

— Прошу, успокойтесь, мы во всём уже разобрались.

— С кем интересно? — Хмыкнув спрашиваю главрачиху.

— Оливия напала на Арину с целью удаления фотографии, которую Арина сделала на свой ноутбук, что повлекло ссору между ними и порчу того самого ноутбука. При этом, обе девочки сильно не пострадали, только мелкие ушибы и царапины, но у Арины ещё вывих плеча.

— Это по вашему она не пострадала?! Она могла и голову ей пробить!

— Что вы сочиняете в самом то деле?!

— Как вы воспитываете свою дочь, что она кидается на людей?!

— Это вы бы свою научили не снимать без разрешения других на камеру!

— А вы докажите, что она снимала её?!

— Доказательств и правда нет, если бы только компьютер можно было починить, — предположила врач.

— Она отправила мою фотографию в какую-то соцсеть или в мессенджер, — дополняю.

— Я тебя не фотала марёха!

— А и вот это вот запишите, эта свинушка оскорбляет меня с самой ночи.

— Как ты назвала мою дочь бесстыжая?! — Вскочил бешеный мужик. Черт, он пугает меня.

— Прекратите, пожалуйста! Вам действительно стоит решить эту проблему сейчас, либо я буду вынуждена передать это дело прокуратуре!

— Какая прокуратура?! Оливия просто попросила удалить это фото?!

— Тогда разберитесь с порчей имущества.

— Но при чём здесь она? Она ведь не взяла ноутбук в руки и не кинула его на пол?!

— Третья девочка сказала, ноутбук разбился в результате столкновения обеих, но это произошло именно потому, что Оливия прыгнула на Арину сверху.

— Эта не воспитанная испортила ноутбук и пусть возмещает ущерб!

— Вот и возместим! Сколько он стоит!?

— Пап?

— Сколько?!

— Вот чек! Семьдесят шесть тысяч!

— Что?! Что за ноутбук такой?! — Ужаснулся мой папа.

— Нам для доченьки и сто тысяч не жалко!

— Ещё и чек с собой прихватил, ты посмотри… — пыхтел отец, но я прям по глазам его вижу как он разнервничался. Почему так сильно?

— И уберите это ничтожество из палаты Арины!

— Это кто здесь ничтожество?! — Моя голова раскалывалась от этих криков.

— Я не позволю этой вот дряни находиться в одной палате с моей дочкой, — никак не успокаивался мужик.

— Мы примем меры, успокойтесь пожалуйста, — пыталась сгладить обстановку Елизавета.

— Тогда и я останусь в больнице, чтобы эта ненормальная на неё не кинулась!

— Конфликт исчерпан, никто больше не тронет никого.

— Эту семейку вообще лучше не подпускать к людям?

— Что? — Смотрю на этого гада.

— Они покинут больницу сегодня же, — шла врачиха на поводу у этого громилы.

— Оливия нуждается в лечении, с чего ей покидать больницу сегодня?! — Ой папа, давай просто уйдем уже…

— Поймите меня, из-за присутствия Оливии итак все напряжены, а после конфликта всё усугубилось ещё больше, — как бы извинялась главврач.

— Она потеряла сознание! Ей нужно лечение!

— Пап, пойдем уже, — подойдя к вспотевшему отцу, тяну его за рукав.

— Она не человек по вашему?! Ей может умереть на улице из-за каких-то сплетен?!

— Хватит, пап!

— Какие сплетни?! Пхах, будто весь город не знает, что она сделала! Я боюсь за жизнь своей дочери!

— Да вы! — Прижав руку к груди, папа замолчал, а я потеряла сознание.

***

— Мам?

— Лив, милая, — сжала мама мою руку.

— Что случилось? Где я? — Осматриваю белые стены и потолок палаты, но не той в которой была раньше.

— Лив… — шмыгнув красным опухшим носом, мама отвела глаза.

— Мам, просто скажи, чего ты плачешь?

— Боже милая… — вытирала она слезы текшие ручьями.

— Мам, я в порядке. Клянусь. Это голодный обморок, честно честно, — улыбаюсь ей.

— Прости…

— Да в чём дело? Я не проснулась до сих пор и мне это снится?

— У папы был сердечный приступ…

— Ч-что?

— Он умер Оливия…

Вытянув руку из маминой, поправляю нервно волосы не понимая шутит ли она? Ну нет, что же это за шутки такие? Сейчас папа зайдет и покажет купленный ноутбук для этой мадам, на этом история закончится. Однако мама вложив лицо в ладони горько рыдала не думая заканчивать.

Какие милые стены, снизу разрисованные травкой и разными цветочками. Наверно это детское отделение и меня привезли сюда после обморока? Что ж, тем лучше, палата на одного, никакие вредные подростки меня не потревожат. Повернув голову вправо, вижу свои рыжие мягкие тапочки на полу с лисьими ушками. Хорошо не потеряла, я очень их люблю. Мы с папой их выбрали гуляя по магазинам в его редкий выходной. Папа?

— Мам? Где