папа? — Улыбаясь, треплю её светлые волосы. Мои, кстати, как у отца черные, а вот от мамы достались только персиковые губы.

— Лив, господи! — Зарыдала она.

— Почему ты плачешь?

— Ты ничего не помнишь?

— Что не помню?

— Вы оба упали без чувств в кабинете врача и пока первую помощь… оказывали тебе… папино сердце не выдержало…

— Я это должна была помнить?

— Нет-нет, но ты ведь видела, что ему стало плохо?

— Не знаю.

— Если бы врачи успели… Господи почему это происходит с нами?! — Вновь зарыдала мама.

— То есть, если бы они начали спасать его, а не меня, папа бы выжил?

— Никто не знал, что у него всё так серьезно…

— А у меня наоборот…

— Лив…

— Получается папа умер из-за меня?

— Ты, что такое говоришь?!

— Но ведь это ты сказала, что его могли спасти… если бы не потратили время на меня…

— Ты всё поняла не верно дорогая, — высморкалась она в папин платок.

Увидев его, моё сердце сжалось. Мой обморок помешал спасти папу… Я стала причиной смерти родного отца… Я — убийца. И все те дети погибли из-за меня. Неужели я и правда во всём виновата?

— Лив, что с тобой? Почему ты не дышишь совсем? — Испугалась мама. Выдохнув, сжимаю кулаки.

— Мама, я хочу домой.

Глава 3

Просидев в шкафу пол дня, выхожу приняв твердое решение умереть. Спустившись на первый этаж, застаю младшую сестру в черном платье с двумя светлыми косичками на голове, заплетенными ещё два дня назад, поэтому растрепанными. Подойдя к ней, опускаю руку на макушку погладив, на что Милена дернувшись, отбегает от меня на приличное расстояние.

— Он умер из-за тебя!

— Без тебя это знаю.

— Почему не умерла ты?! — Пискнула сестра.

— Вот и мне интересно, почему..?

— Из-за этого мама не перестает плакать!

— Знаю…

— Она так и не смогла сказать Роберту об этом!

— Он не знает?

— Знает! Потому что это сделала я!

— Кто тебя просил говорить ему об этом? — Злюсь на неё, ведь пятилетние дети воспринимают всё иначе.

— Уж точно не ты прятавшаяся в шкафу!

— Ты зла на меня, понимаю, но пожалуйста будь спокойна и знай, что я оцениваю свою вину целиком и так просто этого не оставлю.

— А, что сделаешь? Снова попытаешься себя убить? Как на этот раз? В ванной вены вскроешь? Или под автобус кинешься?!

— С крыши сброшусь.

— Дура! Лучше бы в больнице умерла ты!

— Милена! — Вошла на кухню мама, также как и сестра одетая во всё черное, — Пора.

А значило это, что автобус с гробом в котором лежит папа уже приехал за нами. Посмотрев на свои голые ноги хватаю куртку и шапку с подворотом в один раз, обув высокие ботинки на платформе, взвинченная выскакиваю из дома. Роберт, сидел в автобусе глядя в окошко. По его позе было понятно, что он не хочет поворачиваться к черному ящику и понимать, что там лежит его мертвый отец. Сев рядом с ним, кладу руку ему на плечи, а он прижимается ко мне всем своим телом. Опузыреть, сейчас умру от чувства вины, что оставила такого малыша без папы… Смахнув слезу глубоко дышу. Через минуту, в автобусе появилась мама и сестра. Ехали мы в полной тишине, лишь редкие всхлипы мамы были слышны. У крематория нас заставили ждать очереди и толкать гроб на подставке с колесами (по факту впервые увидела гроб на колесиках, но так смешно как звучало это в детстве не было), самим. Это слишком жестоко. Почему остальным людям помогал работник крематория, а мы чем хуже их?!

Посмотрев по сторонам, мне правда показалось, что проходящие мимо люди смотрели на меня с презрением. Знали бы вы как я себя ненавижу… Наконец пройдя внутрь мы остались в одиночестве. Ни одного друга. Не одного работника с папиной фирмы. Ни души. Не дав попрощаться с папой, гроб укатили в соседнюю комнату, приказав ждать. Мама продолжала сжимать в руке его платок. Милена, обняв брата тихонечко плакала, а я стояла одна в стороне как изгой.

Через несколько часов, а это гораздо дольше чем у остальных людей, получивших свою урну, мы наконец-то ушли оттуда. Добравшись на такси до городского кладбища на окраине, мама поставила урну с прахом отца в ячейку с его фотографией. Всё из-за проклятой фотографии… Прости меня папа… прости… вытирать слезы больше не было смысла, они потоком хлынули из глаз. Прости умоляю! Прости! Из-за меня твои дети страдают! Из-за меня у тебя испортилось здоровье! Прости меня папа! Прости… Упав на колени уткнула лицо в шапку рыдая. Ко мне никто не подходил. Они все считают меня виноватой в его смерти, как впрочем и я.

— Идём Оливия, — спустя какое-то время, слышу бесцветный голос мамы.

— Где дети?

— Ждут нас в такси.

— Прости меня мама…

— Не смей!

— Я…

— Ты тут не при чём!

— Как же не при чём, когда из-за меня всё случилось?!

— Не важно какой стала причина, но это не твоя вина, — не очень поверив в мамины слова, поднимаюсь с колен.

— Как они будут жить без него? — Плача спрашиваю её.

— Как и все люди. В жизни случаются разные ситуации, но это не значит, что со смертью одного члена семьи должны умереть остальные. У нас впереди целая жизнь и мы обязаны прожить её достойно, хотя бы для того, чтобы он это увидел с небес.

— Считаешь он на небесах?

— Он в твоих глазах милая, он всегда рядом с нами. Поэтому не делай глупости, иначе папа не простит тебе этого.

— А то, что умер из-за меня, простит?

— Повторяю, это не так Оливия, — строго произнесла она.

— Хочешь, чтобы я в это поверила как и тогда?

— Это разные ситуации, но ты не виновата не в одной не во второй.

— Мам…

— Нужно ехать. Стол пора накрывать.

— Для чего?

— Положенно так.

— Я не буду есть. И сидеть за столом не стану.

— Это твой выбор, — зашагала мама к машине.

Такси остановилось у самого входа. Семья войдя в дом, даже не оглянулись назад. А на, что им смотреть? Обойдя дом, взбираюсь на крышу по боковой пожарной лестнице. Наш дом хоть и имеет два этажа, но потолки в нём слишком высоки. Эти два этажа, равны четырем стандартным, как например в доме напротив. Он четырех этажный и наши крыши на одном уровне, а разделяет эти дома одна лишь дорога.

Крыша дома абсолютно ровная, что исключает опасность скатиться