слышен только грустный вой одинокого ветра, которому иногда вторил заплутавший голодный волк.

Но не всё было так мертво в этом заброшенном царстве зимы. Каждый ребёнок на Земле знает, что в Рождественскую ночь Санта-Клаус разносит подарки, а во всё остальное время живёт, конечно же, в огромном дворце вместе со своей свитой на Северном полюсе. Именно так оно и есть, поэтому, пожалуйста, не удивляйтесь, если вдруг среди ледяных просторов Арктики Вы встретите большой рождественский замок, в котором и начинается эта история.

Маленькая эльфийка по имени Лира сидела за рабочим столом и упаковывала последние подарки. Она поступила на службу к Санта-Клаусу всего пару лет назад, и сегодняшняя ночь должна была стать для неё дебютной: это было её первое путешествие в Рождественскую ночь. Именно поэтому она очень волновалась, и даже настойчивые убеждения соседей по цеху не смогли её до конца успокоить.

Лира положила последний подарок в свои маленькие сани и глянула на часы: у неё ещё было немного времени. За окном бушевала метель, и мысль о том, что совсем скоро ей придётся ехать сквозь неё в далёкий-далёкий город, не очень грела, но больше всего ей было жалко Се́рвина — маленького оленёнка, который вёз её сани. Несмотря на то, что оленёнок уже давно был не оленёнком, а самостоятельным взрослым оленем, да и Лира была не совсем уж маленькой эльфийкой, всё равно для всех олень был оленёнком, а Лира — маленькой эльфийкой. Карликами, как сказали бы у нас.

Северный ветер распахнул заледеневшее окно и перевернул лежавшие на столе лоскутки лент и обёрточную бумагу. Тусклое мерцание звёзд слабо пробивалось сквозь пелену белых туч, которые заволокли собой практически всё. Лира пододвинула табуретку и, кое-как поднявшись на неё, закрыла окно, которое мгновенно запотело изнутри. Её комната находилась в одной из башен огромного замка Санта-Клауса практически под небом, и, как иногда казалось Лире, острый шпиль этой башни царапал собой белые мягкие облака, которые никогда не рассеивались, вспарывал их, как подушки, и именно поэтому на Северном полюсе безостановочно шёл многомесяцевый снегопад.

Около двери прозвенел тонкий серебряный колокольчик. Лира, взяв под уздцы Сервина, который был уже в полном обмундировании, вышла в коридор и сразу слилась с плотным потоком. Тысячи, нет, миллионы эльфов спускались в главный зал, издали провозглашавший о себе ослепительным блеском новогодних огоньков на большой ёлке и звоном рождественских колокольчиков на упряжке Святого Николая.

Когда Лира наконец спустилась в зал, всё было занято, и ей опять пришлось стоять далеко от происходящего. А посмотреть было на что: огромная ель высотой с пятиэтажный дом украшала центр зала, переливаясь огоньками из золотого в серебряный; гигантские новогодние шары, в которых с лёгкостью бы поместился эльф, медленно плыли каждый на своё место и цеплялись за еловые лапы; шоколадные шишки сами падали в руки, а имбирные пряничные человечки наполняли воздух приятным ароматом.

Где-то протрубил горн, большие дубовые двери с грохотом распахнулись, и из них, сверкая в своём неповторимом великолепии, выехали сани Санта-Клауса, запряжённые знаменитой девяткой. Вся упряжь была увешена круглыми бубенцами, и при каждом движении оленей они заглушали своим неповторимым рождественским звоном все остальные звуки.

— Когда я был совсем маленьким, я мечтал хоть один разочек провезти эти сани, — тихо сказал на ухо Лире Сервин. — Жаль, я тогда не знал, что все места уже заняты: не надо было бы зря надеяться.

— Я тоже мечтала хоть разочек прокатиться в них, — немного грустно ответила Лира. — Но зато сейчас у нас есть собственные сани, и в них мы можем ехать куда угодно.

Под громкие аплодисменты эльфов Святой Николай, тряхнув для лучшего эффекта упряжью, ударил вожжами, и олени, сначала не спеша, а потом всё быстрее и быстрее, понесли сани в непроглядную зимнюю ночь.

Вслед за Санта-Клаусом потянулись и другие эльфы: забренчали уже скромнее крохотные сани с парой десятков подарков внутри, да и запряжены они были двумя оленями максимум. Ещё некоторое время провожая взглядом отдаляющийся силуэт, Лира тоже села в свои сани и взяла в руки упряжку.

— Вперёд, Сервин! Курс на Винтербург!

Часть 2

Дворец Санта-Клауса давно остался позади, и теперь вокруг Лиры опустилась тихая зимняя ночь. Метель стихла. Полная луна, ярким фонарём висевшая в небе, задумчиво смотрела на мир под собой белым слепым глазом, и только скрип снега под копытами Сервина и одинокий звон колокольчика чужеродно раздавались над белой пустыней. Дин-дин-дин, дин-дин-дин. Где-то очень далеко взвыл от голода волк, и Лира трусливо поёжилась: может быть, она и хотела бы накормить его, но ей точно не хотелось кормить его собой. Сервин ускорил бег, и тонкие серые нити облаков поплыли быстрее в противоположную от саней сторону.

Они выехали на холм, круто уходящий вниз, и вдруг над ним что-то ярко вспыхнуло зелёным необычным светом.

— Лира, Лира, смотри! Северное сияние! — позвал её Сервин, остановившись. — Ты когда-нибудь видела северное сияние?

— Нет… — выдохнула Лира, поднимаясь в санях, чтобы лучше видеть. — Очень красиво.

Так они и стояли, любуясь изумрудно-фиолетовыми переливами, на одном из тысяч снежных холмов в стране зимы, пока тихая рождественская ночь медленно шла по земле.

— Сервин… — тихо позвала Лира, вовремя оторвав взгляд от северного сияния.

— Да-да, сейчас поедем…

— Сервин!

— Ещё одну минутку, Лира…

— Сервин, волки!

Услышав одно только слово «волки», Сервин рванул с места что было сил. Несколько голодных зверей медленно подкрались к неопытным путешественникам, пока те наблюдали за красотой природы, и один из них уже приготовился к прыжку. Жёлтые глаза, словно два маленьких светлячка, вспыхнули в темноте оврага, а в следующую секунду тяжёлое тело приземлилось на место, где мгновением ранее стояли сани.

Морозный воздух резал лицо, пока сани на полной скорости мчались в неизвестном направлении, глаза слезились, застилая обзор, а длинный шерстяной шарф, развязавшись, грозил слететь с шеи Лиры. Она на ходу поднялась в санях и обернулась: волки бежали попятам в непозволительной близости. Их было всего четыре, но в тот момент Лире они показались целой стаей изголодавшихся диких зверей, готовых на всё ради добычи. Сервин, не помня себя от страха, летел вперёд, словно хотел обогнать ветер, и только мелькали под копытами оленя серебряные лунные блики на ледяной затвердевшей корочке.

Белая большая луна мертвецким пятном висела прямо по курсу над горизонтом и отражалась блёклым хрусталиком в тёмных оленьих глазах. Сервин пытался вспомнить, чему его учили: надо отвлечься от погони, погрузиться в мысли, о чём-то задуматься, чтобы не чувствовать усталости в перенапряжённых мышцах. Но о чём? О чём