— Ясно-то ясно, — пробурчал мальчишка поёжившись. Видимо, глубоко уснул, пока меня ждал. А затем внезапно деловито поинтересовался: — Господин Лэнгфорд опять напился до беспамятства и уснул в канаве?

— Что-о? Ты где такого наслушался, Мэтью?! — искренне возмутился я.

Мэт тут же опустил подпородок, пошёл пунцовыми пятнами и промямлил невнятно:

— Ну, так сам господин Лэнгфорд говорит про вас… когда вы… ну…

— Надо говорить: напился до поросячьего визга и прилёг рылом в смрадные отбросы. Всё, шпана, а теперь вали побыстрее и без стейка не возвращайся.

Риша громко стонала, я же вбивался в неё, не обращая внимания на то, что фея тянет ко мне руки. Лишь тогда, когда она распахнула полы сорочки, обнажив застарелые шрамы на груди, я сердито дёрнул щекой, перехватил тонкие запястья и грубо перевернул девушку на мягкий живот. Кудри цвета ржавого железа разметались по массивной столешнице, ножки добротного письменного стола загромыхали в такт движениям.

— Да, Кай, да-а-а, — не то захныкала, не то закричала фея, привычно оттопыривая и подставляя мне свой рабочий зад.

Я сделал ещё несколько глубоких размеренных движений и кончил. Затем вышел из девушки и застегнул ширинку брюк.

— Почему вчера вечером не ушла? — бросил хмуро.

— Ты хотел сказать ночью? — Рыжеволосая фея сладко потянулась, оправляя складки юбки. — Ты же сам знаешь, уснула…

Ну-ну, уснула она. Как же. Скорее притворилась спящей. Надо быть полным идиотом, чтобы не понимать, что мадам Жозефина строгая женщина и устраивает девочкам нагоняй, если они возвращаются от клиентов слишком рано. Хитрая лиса Риша давно смекнула, что может задаром оставаться на ночь в особняке Ксавье, благо спален с десяток, и все пустуют. Вот только вместо того, чтобы с зарёй незаметно выскальзывать из дома, она завела отвратительную привычку будить меня по утрам, сообщая, что хочет повторения. Что любопытно, как раз насчёт последнего она никогда не врала. Действительно почти всегда хотела меня и крайне редко изображала фальшивые оргазмы. Наверное, именно из-за этого я просил Мэтью чаще всего приводить именно Ришу или Фиону. Обе феи были искренни со мной во всём, что касалось горизонтальной плоскости. Ну, и мои шрамы не вызывали на их лицах гримасу отвращения, что тоже засчитывалось девушкам в плюс, хотя я редко утруждал себя снятием одежды.

— Чтобы больше не засыпала. Ещё раз так сделаешь — будешь убирать весь дом в качестве наказания.

Девушка засмеялась.

— Люблю, когда ты такой бука, — произнесла она, хлопая ресницами и тщетно подтягивая низкий лиф развратного платья. — Почему ты так редко снимаешь свою сорочку? Это из-за шрамов? Но ведь шрамы, как говорится, украшают настоящего мужчину.

— Не твое дело, — резко перебил.

Во теперь настроение действительно испортилось. К ранней побудке добавилось ещё и напоминание о не самом радужном прошлом, побоях вечно пьяного отца и обращении «ничтожество», которое по детской наивности первые шесть лет жизни я считал своим именем. Надо быстрее выставлять Ришу из особняка, пока она не разбередила во мне ещё какие-нибудь ненужные воспоминания.

Развернул девушку, полезшую ко мне целоваться, хлопнул по заду и произнёс:

— Всё, крошка, твоё время закончилось. У меня на сегодня ещё ворох работы.

— Кай, Кай, — Риша покачала головой и крепко обняла меня за талию, — а ещё называешь себя Королём Лжи. Стыдоба! Ты за что фэрны-то с клиентов берёшь?

— Ты не поверишь, но примерно за то же, что и ты, — ответил фее совершенно беззлобно. — За удовлетворение их ожиданий.

Так, не то перешучиваясь, не то завуалированно говоря о серьёзном, мы спустились в главный зал, который из-за моей лености одновременно выполнял функции гостиной и столовой. И только сейчас я заметил, что за огромным столом, оказывается, сидели красные, как варёные раки, Берни и какая-то девушка, а в дверях с пламенеющими оттопыренными ушами топтался Мэтью.

— Мэт, проводи Ришу, — произнёс парню и обернулся к гостям.

Если присутствие Берни я ещё мог понять: сам же попросил мальчишку привести того пораньше, — то наличие гневно сверкающей глазами леди стало неприятным сюрпризом. Идеальная, уложённая волосок к волоску причёска, надменное выражение хорошенького личика, строгое графитово-серое платье со стойкой-воротничком и, клянусь, миллиардом крошечных пуговок-жемчужин. Интересно, она их каждое утро сама застёгивает?

— Кай, доброе утро. Мы тебя вообще-то уже заждались, — с упрёком сказал Берни, стараясь не коситься в сторону изрядно помятой и непричёсанной, но крайне счастливой Риши. — Неужели ты не прочёл мою записку о том, что нас сегодня утром ожидает новое дело?

Я перевёл взгляд с уточнённой леди на фею и отчего-то внутренне развеселился. Эти две девушки являлись ровесницами, но при этом смотрелись полной противоположностью друг друга, начиная от социального статуса, который явственно читался во внешнем виде, и заканчивая эмоциями, отражающимися на лицах и в движениях тела. Неприкрытое возмущение в облике незнакомой блондиночки отчего-то сделало её похожей на воробушка. Маленькую негодующую нахохлившуюся птичку, которую окатили градом брызг, а она так и продолжает смотреть на мир, сидя на тонком прутике. Неожиданно поймал себя на жгучем желании подразнить её.

— Риша, малышка, погоди, — окрикнул я фею. — У тебя там юбка задралась, надо одёрнуть, а то весь Лорнак узнает, что ты ходишь без нижнего белья.

— А, где? — совершенно искренне заинтересовалась рыжеволосая девушка и попыталась обернуться. При этом движении и без того низкий лиф съехал ещё ниже, непристойно оголив грудь с крупным соском такого же рыжеватого оттенка, как и её всклокоченная шевелюра.

Блондиночка словно филин забавно округлила свои огромные глазища. Я мысленно поставил ставку на то, что она задохнётся от собственного негодования, но нет. Клиентка лишь сжала руки в кулачки и шумно выдохнула воздух через нос. Берни, привлечённый моей репликой, спешно отвернулся и закашлялся, а Мэтью наоборот завис, не спуская с ночной феи взгляда.

— Всё, уже всё, одёрнула. И лиф подтяни. Ага, вот так, — отдал я Рише последние указания и дал Мэту щелбан по носу, чтобы не глазел.

— Ай, больно! — возмутился парнишка.

— Проваливай, давай, — указал кивком головы на дверь.

В абсолютной тишине посыльный мальчишка и рыжая фея покинули особняк. Раздался громкий хлопок входной двери, после чего незнакомка, с трудом сдерживая гнев, обратилась к секретарю:

— Господин Лэнгфорд, это просто возмутительно! Да как вы смели меня вообще пригласить в этот притон?! Это и есть ваш знаменитый Кай Ксавье, высококлассный специалист по мимике и языку тела? По-моему, это неудовлетворённый похотливый мужлан, что до полудня предаётся разврату с женщинами сомнительного поведения!