– Прекрати, – с отвращением сказала я себе и шлепнулась напротив телевизора.

Когда через полчаса зазвонил дверной звонок, я подпрыгнула в воздух чуть ли не на фут. Я не почувствовала, чтобы кто-то шел по дорожке, и это заставило мое сердце не контролировано биться.

Я сильно выбросила сенсоры в то время, как подползла к двери, чтобы посмотреть в глазок. Я почувствовала кровную ведьму еще перед тем, как увидела маленькую, рыжеволосую женщину на крыльце. Ведьма, но я ее не знала. Я не чувствовала опасности, но если она сильная ведьма, это могло ничего не значить.

Я открыла дверь. Сильная ведьма, которая захочет войти в дом, вероятно, сделает это, несмотря на все охранные и граничные заклинания, что я наложила вокруг дома.

– Привет, Морган, – сказала она. Ее глаза были теплого, светлого карего цвета, как карамель. – Меня зовут Эойф МакНэбб. Я помощник старейшин Совета. Я хочу поговорить с тобой о Кьяране МакЭване. Твоем отце.

К нам пришла зима, брат Колин. Но, по сравнению с мягкой погодой в Веймансе, здесь очень сыро. Мороза нет, еще не идет снег, но здесь так холодно и влажно, аж кости холодит. Я колеблюсь в своей преданности к этим людям и моему священному призванию распространять слово Божье. Но, скажу тебе, жители Барра-Хед относится ко мне, другим братьям (их пятеро) и даже к нашему благословенному отцу Бенедикту, святейшему человеку, которого я когда-либо знал, с сильным подозрением. Когда мы идем по деревне, от нас отворачивают головы, лают собаки, а дети убегают и прячутся. Сегодня я обнаружил на двери аббатства нарисованный знак. Звезду в круге. Вид этой дьявольской метки заставил мою кровь похолодеть.

Брат Синестус Тор Колину, январь 1768 г.

Я секунду стояла в дверном проходе, глупо моргая на Эойф МакНэбб. Было такое чувство, как будто она каким-то образом вытянула из моих легких весь воздух.

Наконец я поняла, что веду себя невежливо.

– У… хотите войти? – спросила я.

– Да, спасибо, – она вошла и с интересом осмотрела прихожею и гостиную. С того, что я уловила, я поняла, что она волновалась, была немного напряжена и не была уверенна, правильно ли сделала, придя сюда. Думаю, она почувствовала, как я изучала ее, потому что она моргнула и пригляделась поближе.

– Ум, прошу садиться, Ева, – сказала я, показывая рукой на диван. – Хотите что-нибудь выпить? Чай?

Так как у нее был шотландский акцент, я подумала, что чай будет безопасней.

– Эойф, – поправила она. – Э-о-й-ф. Чай, спасибо.

– Эоф?

Она немного улыбнулась.

– Достаточно близко.

Она вошла в гостиную и сняла свое тяжелое шерстяное пальто.

По ним она была одета в черные штаны и розовую водолазку, которая изумительно шла к ее морковным волосам. Я пошла в кухню, чтобы включить чайник, но ее образ остался со мной. Несмотря на цвет ее волос, у нее не было веснушек. Ее лицо было гладким и без морщин, хотя создавалась впечатление, что она старше, чем выглядит. Возможно, ей где-то под сорок? Понять было невозможно.

Спустя несколько минут я вынесла поднос. Эойф подождала, пока я поставлю перед нами чашки, и посмотрела на меня, как на выставочную картину, о которой она много слышала и, наконец, увидела. Я посмотрела на нее в ответ.

– Откуда вы меня знаете? – спросила я.

Она сделала глоток чая.

– Только немногие в совете не знают о тебе, – ответила она. – Конечно, мы наблюдали за Селеной Бэллтауэр и за всеми, кто контактировал с ней, многие годы. С самого начала совет заинтересовался тобой. Недавно мы узнали, что ты дочь Кьярана МакЭвана и Мейв Риордан. Как ты можешь понять, это повысило наш интерес.

Я почти чувствовала, как расширяются мои глаза.

– Вы имеете в виду, что совет следил за мной?

На мгновение Эойф почувствовала себя неуютно, но это выражение лица прошло так быстро, что я не была уверена, не выдумала ли его.

– Нет, не следил, – сказала она своим мелодичным шотландским акцентом. – Уверена, ты от многих людей слышала, что существует темные силы. Совет пытается защитить всех ведьм: особенно тех, кто практикует только светлую магию, но понимает опасность тьмы.

«Тогда где же вы были, когда мне в Нью-Йорке угрожала опасность лишиться всех своих сил?» – сердито подумала я.

– Мы, конечно же, знаем, что случилось с тобой в Нью-Йорке, – сказала Эойф, и у меня возник вопрос, знала ли она о моих мыслях. Это очень раздражало. – Это было ужасно, – продолжала она. – Ты точно была напугана. Совет хотел бы услышать всю историю, не только то, что знает Хантер.

Холодный кулак сжал мое сердце. Хантер. Конечно. Он был сиккером совета. Что еще он им сказал? Он знал обо мне больше, чем кто-нибудь другой. Мне стало плохо.

Я глотнула чаю, пытаясь успокоиться. У него не было того жизненного толчка, как у диетической колы, но я привыкла к нему. Это очень ведьмовской напиток.

– Хорошо, значит, Хантер докладывал обо мне, – я пыталась звучать обычно. – Хорошо. Но почему же вы так сильно заинтересовались мной именно сейчас? – Три месяца назад я слишком опасалась и была слишком напугана, чтобы задать такой прямой вопрос. То, что я уже несколько раз едва не была убита, отбрасывало небезопасность в будущее.

– Хантер – твой преданный друг, – сказала Эойф. – И мы заинтересовались тобой по нескольким причинам. Первое, потому что ты впечатлила нескольких наших контактных лиц своей поразительной силой. То, что ты, неинициированная ведьма, очевидно, способна делать некоторые вещи, обучаясь всего три месяца, просто непостижимо. Второе, потому что ты дочь двух очень сильных ведьм – дочь, о которой мы не знали. Брэдхэдэр была самой сильной ведьмой среди нескольких поколений Белвикета.

Брэдхэдэр – это имя Мейв в ковене. Оно значит «Огненная фея».

– Конечно, мы знаем о других детях Кьярана, – продолжала Эойф. – Но говоря по правде, ни один из них не вызывает волны удивления.

У Кьярана было трое детей от теперь уже чуждой ему жены в Шотландии. Я встретила одного из них, Киллиана, в Нью-Йорке. Мой единокровный брат. Кьяран и Мейв были любовниками, а я незаконным результатом их любви. Несколько дней назад Кьяран даже не знал, что я существую.

– Совету нужно, чтобы ты нашла Кьярана.

Эойф выпустила эту бомбу как раз тогда, когда я глотнула чаю, и я едва не выплеснула его на нее. Я вдохнула воздух и сглотнула, пытаясь не кашлять.

– Что? – спросила я.

– Ты знаешь, что такое темная волна? – спросила Эойф.

– Это… опустошение, – ответила я. – Я читала об этом в Книге Теней моей матери. Темная волна может убивать людей, сравнивать с землей дома, разрушать целые деревни, целые ковены.