4) Чем больше наступающие немецкие части отклонялись бы на юг, тем больше у них было шансов столкнуться во время боев с резервами Красной Армии, подтягивание которых к северу потребовало бы времени. В случае «южного решения» немецкие части шли бы сами навстречу им.

В случае «северного решения» («Конрад») танковый клин, исходящий из района юго-восточнее Коморна, должен был двигаться в направлении Будапешта по территории, проходившей между Дунаем и Татой. То есть в данном случае натиск должен был осуществляться в юго-восточном направлении, где Красная Армии имела самые слабые позиции и самый тонкий перешеек между основной линией фронта и окруженным Будапештом. В данном случае танковое наступление комбинировалось бы с ударом в тыл советских флотилий, что могло бы привести к отвоевыванию части дунайских берегов. Предполагалось, что на это более простое решение требовалось значительно меньше сил, так как в первой фазе военной операции не требовалось прикрывать левый фланг, а одновременное нападение по самому Дунаю было бы внезапным, то есть свою роль мог сыграть эффект неожиданности.

При всем этом исходные позиции для операции «Конрад» были весьма незначительно удалены от самого Будапешта, что сэкономило бы топливо, потребляемое танками. К тому же операцию можно было начать на 2 дня раньше, чем это было предусмотрено для операции «Паула». Части не требовалось бы по отдельности подвозить на исходные позиции, так как таковыми являлся фронт, удерживаемый армейской группой Балка. Для усиления эффекта внезапного нападения операцию было решено начать ночью без осуществления артиллерийской подготовки. Минусами данного решения являлись следующие моменты:

1) Территория не была идеальной для использования танков. При наступлении надо было преодолеть Вертешские и примыкающие к ним с севера Гереческие горы. Но с этим неудобством можно было смириться, так как контроль над Дунаем предполагал открытие новых возможностей, и в итоге по мере развития наступления предстоял бы только переход через Пилишские горы.

2) В результате прохода через горы было возможно растягивание наступающих частей в узкую колонну, что было весьма небезопасно, так как в результате контрударов Красной Армии с флангов она могла быть рассечена на несколько частей. Разворачивание танков широким фронтом было затруднительно, так как требовало быстроты действий. Это было возможно только в случае удачного прорыва через передовые позиции советских войск.

3) В данных условиях для прорыва советских позиций в большей мере подходили пехота или горнострелковые войска, но отнюдь не танки.

В данном случае ключевую роль в принятии решения сыграл фактор времени. 30 декабря 1944 года Верховное командование сухопутных войск Германии отдало приказ о начале операции «Конрад», т. е. о выборе «северного решения». При этом в качестве отвлекающего маневра южнее Секешфехервара должно было начаться наступление сил III танкового корпуса (которым командовал генерал бронетанковых войск Брайт). Начало операции было запланировано на 19 часов 30 минут 1 января 1945 года.

Судя по всему, командование группы армий «Юг» не слишком хорошо представляло себе сложившуюся на фронте обстановку и потому питало несбыточные надежды. В журнал боевых действий 31 декабря 1944 года была внесена следующая запись:

«Поездка командующего на командный пункт 6-й армии (группа Балка). После того, как 30 декабря начальником Генерального штаба сухопутных войск было утверждено „северное решение“ („Конрад“), на командном пункте 6-й армии изучаются имеющиеся возможности. При этом не выявлено никаких новых сведений. Ход дел позволяет надеяться, что:

a) транспорты прибудут планомерно;

b) боеприпасы и горючее будут подвезены своевременно и в достаточном количестве;

c) общее положение на фронте в районе группы армий не претерпит принципиальных изменений (сильный натиск на 8-ю армию)».

Если предположить, что командующий группой армий «Юг» сделал такие оговорки только после беседы с командующим 6-й армией (группа Балка), да еще за 24 часа до начала наступления, то можно представить себе, в каких условиях предстояло действовать IV танковому корпусу СС. Собственно, неудовлетворительная ситуация с транспортным снабжением в группе армий «Юг» не была особым секретом. И к 31 декабря 1944 года она вряд ли могла в одночасье поменяться.

Совсем другая картина предстает в воспоминаниях Гудериана, который не скрывал своего сомнения и скепсиса насчет возможности успешного исхода данной военной операции: «Гитлер возлагал большие надежды на это наступление. Я же был преисполнен скептических предчувствий, так как на подготовку операции было отведено слишком мало времени. В частях, как и в самом командовании, более не ощущалось прежнего воодушевления».

Сам собой возникает вопрос, чем же было вызвано отсутствие «прежнего воодушевления» и не было ли это просто послевоенной оговоркой человека, уже знающего, чем все закончится? Если это и относилось к группе Балка, то отнюдь не к IV танковому корпусу СС. Тогдашний глава штаба танкового корпуса оберштурмбаннфюрер СС Шёнфельдер в своих записях, сделанных уже после войны, так оценивал сложившуюся в те дни обстановку:

«Обе оценки (группы армий и 6-й армии) о возможностях наступления армейской группы Балка и реальности деблокирования Будапешта учитывали все плюсы и минусы, взвешивали все „за“ и „против“. Лишь после этого предпочтение было отдано „северному решению“. Только этот план мог быть правильным в силу того, что:

a) нас поджимало время;

b) оборона Будапешта могла быть сломлена со дня на день;

c) северные исходные позиции были наиболее приближены к цели нашей операции.

Мы должны были смириться с сезонными условиями и особенностями территории, которые весьма затрудняли продвижение танкового клина. Несмотря на правильную оценку ситуации, и в группе армий „Юг“, и в армейской группе Балка все еще пытались заигрывать с „южным решением“. Одни хотели его осуществить во что бы то ни стало, другие — лишь опосредованно. Несмотря на заманчивые перспективы, которые открывались в случае удачного осуществления „южного решения“, нельзя было сбрасывать со счетов два факта:

a) весьма ограниченное количество собственных войск, которые в течение нескольких месяцев уже вели тяжелые оборонительные бои;

b) запланированное на зиму 1944/45 годов советское наступление на Вену силами, значительно превосходящими наши собственные. Для неприятеля Будапешт был лишь временным фактором, вехой на пути большого наступления».

При этом сам Гилле не собирался откладывать наступление. Его IV танковый корпус СС должен был проникнуть в Будапешт. Для достижения этой цели он планировал использовать все силы, которые только имелись в распоряжении группы Балка. Но подобное поведение отнюдь не способствовало налаживанию диалога, а тем более — взаимопонимания между Гилле и Балком.

Итак, ситуация еще более осложнилась, поскольку на одном театре боевых действий оказалось несколько военных «авторитетов»:

• генерал Вёлер, назначенный командующим 8-й армией, был своего рода знатоком Венгрии, но управление группой армий «Юг» было вверено ему только 23 декабря 1944 года, то есть за 8 дней до наступления;