• генерал бронетанковых войск Балк, который был новичком на данном участке фронта;

• генерал Ваффен-СС Гилле, прибывший из Польши только накануне наступления.

Как мы видим, операция планировалась буквально на ходу людьми, большинство из которых вообще не было знакомо со спецификой боевых действий в Венгрии. Ситуация осложнялась личной неприязнью, существовавшей между Балком и Гилле. Позже Балк несколько односторонне и предвзято описывал природу подобных натянутых отношений. Они были наследием прошлого. К этому добавился тот факт, что сам Балк не получил долгожданного поста командующего группой армий «Г», воевавшей на Западе. Этот пост достался весьма талантливому генерал-полковнику Ваффен-СС Хауссеру. Свое назначение на роль командующего армейской группой в Венгрии Балк расценил как очевидное понижение. Ситуацию даже не исправил «целительный бальзам, политый на его раны» — ведь 6-ю армию называли не иначе, как армейской группой его имени. В своих мемуарах Балк делал все возможное, чтобы сохранить свое реноме, дистанцируясь от Гитлера (к которому на самом деле он относился с большой симпатией) и считая свое «понижение» результатом интриг рейхсфюрера СС Гиммлера: «Когда 23 декабря я сел ужинать, раздался звонок из Верховного командования сухопутных войск. Мне надлежало срочно прибыть в Цоссен. Я полетел на самолете. В течение 24 часов я должен был принять командование над войсками вокруг Будапешта… Позже Гудериан, который симпатизировал мне, клятвенно утверждал, что я пал жертвой интриг Гиммлера».

Тем не менее на Западном фронте Балк сталкивался не только с «происками» Гиммлера. Он сам писал: «Мои отношения с командующим Западным фронтом фельдмаршалом Рундштедтом были более чем натянутыми». Сам Балк характеризовал фельдмаршала как старика, который в роли командующего так и остался во временах Первой мировой войны. Эти подробности приводятся здесь для того, чтобы показать, что Балк пытался если не опорочить, то хотя бы «пнуть» каждого, с кем не смог сработаться. Делал он это без оглядки на личность. Именно в этом, возможно, кроется причина его отнюдь не деловых рассуждений, которые во время войны наносили только вред. Корень проблемы крылся в его психологическом складе. Полный контраст к высказываниям в мемуарах являет собой письмо, которое Балк 10 октября 1944 года направил генерал-полковнику Йодлю. В нем он сообщал о плохом состоянии соседних воинских формирований, не забывая при этом упомянуть о своем собственном исключительно талантливом командовании — судя по всему, он не предполагал, что это письмо попадет на стол Гитлера. Данного документа вполне хватило, чтобы мнительный Гитлер отказался назначать Балка командующим одной из западных групп армий. Для «ссылки» Балка в Венгрию отнюдь не требовалось интриг Гиммлера, хотя роль этого политика нельзя недооценивать. Между тем «карусель отставок» в Третьем рейхе вращалась все быстрее и быстрее.

Гитлер, который с 1943 года был крайне невысокого мнения о своих генералах и Генеральном штабе, стал вмешиваться в самые незначительные детали военных операций. Каждый раз, когда операция заканчивалась провалом (после 1944 года подобных случаев становилось все больше и больше), он исходил в нервном крике, срывая свою досаду на генералитете. Он сам способствовал тому, чтобы генералы утратили доверие к нему, а тот, в свою очередь, «разуверился» в своих полководцах. Степень недоверия фюрера к тому или иному генералу зависела от конкретной личности, а также от действий, которые та предпринимала. В итоге месяцы спустя Балк и Гилле стали всего лишь «громоотводами». Но об этом позже. Итак, в новогоднюю ночь 1945 года стартовала операция «Конрад», более напоминая какое-то гадание — никто не знал, чем и как закончится эта операция.

Командование IV танкового корпуса СС доставляло дивизии и боевые группы на множестве эшелонов. 25 декабря они начали свой путь через Силезию. Эшелоны прибыли в Венгрию через Словакию, остановившись на промежутке между Раабом и Комаромом. Первым на исходные позиции прибыл обергруппенфюрер СС Гилле. Он ехал впереди всех с начальником штаба Шёнфельдером и небольшой оперативной группой прикрытия на автомобиле. Чтобы ознакомиться с планом боевых действий, он прибыл в штаб-квартиру армейской группы Балка, которая располагалась в Мартинсберге (Дьёрсенмартон), в 10 километрах на юго-восток от Рааба.

Обстановка на фронте, удерживаемом группой армий «Юг» (прежде всего армейской группой Балка), по состоянию на 1 января 1945 года выглядела следующим образом. На отрезке между Балатоном и Дунаем советские войска, продолжавшие предпринимать атаки с целью прорваться к Мору (Муру), несут большие потери. На остальных участках фронта, к северу и к югу от Дуная, производится перегруппировка советских войск, чтобы продолжить наступление… Вновь усилившиеся атаки на Будапешт превращают этот регион в главный объект Восточного фронта. Кровопролитные бои идут каждый день.

На тот момент командование группы армий «Юг» не знало о реальном соотношении сил на данном участке фронта. Командованию даже не было известно расположение советских дивизий. Балк обладал весьма ограниченными сведениями, а потому так оценивал соотношение сил своей 6-й армии и советских войск:

«Немецкая сторона представлена семью танковыми дивизиями, двумя кавалерийскими дивизиями, четырьмя пехотными дивизиями. Венгерские части, которые в большинстве случаев нельзя рассматривать как решающий фактор в сражении, представлены четырьмя пехотными и одной кавалерийской дивизией, а также остатками ряда венгерских подразделений… На русской стороне нам противостоят пятьдесят четыре пехотные дивизии, пять механизированных корпусов, три танковых корпуса, два кавалерийских корпуса, четыре дивизии зенитной артиллерии, семь противотанковых бригад, три минометные бригады[2]».

Даже из этих сведений было ясно, что перевес был явно на советской стороне. Но в командовании группы армий «Юг» продолжали надеяться, что в «слабом» месте, где немецкие войска нанесут удар, перевес (в силу предельной концентрации) будет на их стороне. Но обстановка складывалась весьма неудачно. К началу наступления, обе танковых дивизии СС не были полностью укомплектованы техникой и личным составом. Не успела подъехать и вторая пехотная дивизия. Предполагалось, что все эшелоны прибудут на второй или третий день немецкого наступления. На самом деле пехотная дивизия прибыла только на четвертый день наступления. Оставшиеся эшелоны с техникой прибыли с составом танковых дивизий на пятый день наступления. На шестой день наступления к операции была подключена венгерская боевая группа, состоявшая из трех пехотных батальонов. И лишь на седьмой день операции танковые и пехотные дивизии, переброшенные из Польши, смогли принять участие в операции «Конрад». На отрезке между Дунаем и озером Балатон немецким частям противостояли 4-я гвардейская армия, состоявшая из тринадцати стрелковых дивизий, и механизированный корпус. При этом в резерве у маршала Толбухина были припасены механизированный корпус, стрелковая дивизия, а также специальные «усиленные подразделения». Последние обильно снабжались гранатометами, артиллерией и противотанковыми орудиями. Кроме этого, 4-я гвардейская армия в любой момент могла получить резервы 3-го Украинского фронта, а именно: 5-й гвардейский механизированный корпус, 18-й танковый корпус, 1-й гвардейский механизированный корпус. При этом с воздуха части 4-й гвардейской армии поддерживало 953 самолета.