женщина продолжала бубнить, но Надежда её уже не слышала. Она забрала сумку со стола, накинула пальто и вышла на морозный воздух. О том, чтобы садиться за руль в таком состоянии не могло быть и речи. Она посмотрела на часы и хмыкнула. Ещё не было и семи. Так рано с работы она никогда не уходила. Взгляд упал на шашечки такси.

«Прокачусь по городу» – проскочило спасительное решение отвлечься от страшных мыслей, готовых снова наброситься с удушающей хваткой.

Но токсикоз дал о себе знать на первом же затяжном повороте, и Надежда попросила остановить на набережной.

Судоходная река белела скованными льдом берегами. У причала громоздились теплоходы. Зимой здесь было тихо. Ветер, подбрасывая редкие снежинки, щадяще дул в спину. Женщина подняла капюшон и одела перчатки. Она медленно спустилась по присыпанным песком ступенькам пристани и остановилась у ограждения. Открывшийся живописный вид не радовал.

«Неужели у меня высок риск попасть в ту самую статистику, когда каждая четвёртая женщина думает об убийстве собственного ребёнка или и того хуже пополнить ряды убийц?» – от этих мыслей голова наполнилась грузным свинцом.

Женщина понимала, что ей нужно срочно это с кем-то обсудить, но подходящей кандидатуры не было. С матерью общий язык она так и не нашла, а муж наверняка посчитает всё это бабским слабоумием. С его техническим складом ума не до дискуссий на социальные темы. Слезинка заскользила по щеке. Взгляд пытался найти, за что уцепиться и тут ей показалось, что лунки, просверленные рыбаками это чьи-то глаза. Десятки пар глаз осуждающе смотрели на неё из-подо льда. Надежде сделалось жутко, и она поспешила домой. В этот раз, выбрав общественный транспорт.

Полупустая маршрутка с лихим кавказцев за рулём огибала пробку, давно сойдя с маршрута, но пассажиры одобрительно кивали на очередную просьбу сделать какой-нибудь зигзаг среди улочек жилых кварталов. Благодаря чему старшего следователя довезли прямо к подъезду. Она поднялась домой. Вошла в квартиру и включила свет. Недавно завершённый ремонт вдруг стал раздражать. Выбранная бежево-золотая гамма стала казаться вычурной и чуждой. Она прошлась по квартире. Пустота накатывала волна, за волной наполняя душу женщины тоской и ненужностью. В гостиной старший следователь по уголовным делам заметила свою фотографию в мундире с наградами. Это мгновенно придало сил.

«Стоп. Есть малютик. Он нуждается во мне, и я не позволю никакой депрессии меня одолеть. Если Максу уже всё равно, и он погряз в своих программных изобретениях, то пусть с ними и живет!» – Надежда решительно прошла на кухню.

Есть не хотелось, но она заставила себя пососать сухарики.

«Я должна уехать и чем дальше, тем лучше» – решение было принято, не успев до конца оформиться.

Надежде маячило повышение, поэтому доставшуюся от двоюродной тётки квартиру в столице она не продавала. Женщина прошла в спальню и достала записную книжку из тумбочки. Присев на край кровати она отыскала номер телефона риэлтора, который просил дать знать ему первому, если она надумает продавать и, позвонив, без торга, согласилась на первую озвученную сумму. Затем она приняла душ и, устроившись на кровати с ноутбуком, стала ворошить интернет в поисках подходящего места для будущего дома.

Дверь в прихожей хлопнула. Через минуту Макс появился в спальне.

– Ты уже дома? Вдруг в пятницу вечером не стало дел? Ой, не уж-то вашу контору закрыли? – он, как всегда, был весел и шутил.

– Не закрыли. А вот я подумываю оттуда сбежать.

– Ну-ну, опять с повышением прокатили, пообещав на следующий год? – переодеваясь, спросил супруг.

– Почему же. Как раз наоборот. До конца следующего месяца должны оформить.

– Уже сказали Москва или Питер?

– Нет. А тебе, не всё ли равно? Ты же никуда из Ростова не собираешься?

Послышалось неразборчивое ворчание, и Макс покинул спальню. Мелькнувший блеск обручального кольца на пальце мужа горьким осколком вонзился глубоко в сердце женщины.

«Что с нами стало? Но теперь это уже не важно. У меня есть малютик» – она закрыла ноутбук, твёрдо решив, что на этих выходных уедет, никому ничего не сказав.

Однако утром, неожиданно почувствовав осторожный поцелуй на щеке, совесть подсказала, что так поступать нельзя. Женщина написала письмо, заставив себя не плакать, и запечатав в конверт, приготовила отправить с почтамта на углу дома, понимая, что так её рассеянный муж быстрее его найдёт, чем где-либо в квартире. Быстро собрав рюкзак только самыми необходимыми вещами, она вышла, чтобы покинуть эту квартиру навсегда.

Прошло полгода. Живот Надежды заметно округлился. Она оформила предпринимательскую деятельность и управляла небольшим бизнесом на собственном дальневосточном гектаре. Сеансы иппотерапии в клубе «Надежда» всё больше приобретали популярность, и бывшему старшему следователю даже пришлось расширить штат, чтобы ухаживать за лошадьми и проводить сеансы верховой езды. Приближался день родов. Макс так и не вышел на связь.  Она оставила ему точный адрес, но избавилась от старого номера телефона, чтобы ни один звонок не напомнил ей о прошлой жизни. Но супруга она ждала, хоть и отказывалась в это верить. Давило то, что он просто отмолчался. Даже на развод не подал.

Сегодня было особенно жарко. Надежда не пошла к конюшне, а осталась в деревянном двухэтажном коттедже, который стал её новым домом. Она сидела на террасе, когда к воротам подъехало такси.

«Странно посетители обычно с утра приезжают» – хотела встать женщина, но малютик пофутболив немного мамин живот изменил её планы.

Калитка открылась. Бородатый мужчина озирался по сторонам.

– Заходите! – как могла громко отозвалась Надежда и вдруг увидела, как лицо бородача забелело улыбкой, и он стрелой пустился прямо к ней.

Он подбежал и плюхнулся на колени, обняв её ноги. Ошарашенная Надежда, наконец-то, узнала супруга.

– Надя! Наденька! Господи, да я чуть с ума не сошёл! Я искал тебя! Всю твою контору поднял, а они как сговорились – «Уволилась. Ничего не знаем». Я уж думал тебя в шпионы, куда за границу отправили. А тут вчера соседка приходит. Помоги, мол, квитанция в твой почтовый ящик попала. Я как увидел от тебя письмо, так и понял, что как ты пропала я же почту то ни разу и не проверил. У нас будет малыш! Да если бы ты мне сказала, да я бы!…

Он продолжал обнимать и целовать колени жены, а ту вдруг прорвало.

– Я так боялась, что ты откажешься уехать. Всех этих женщин не понимали. Близкие были рядом, но не слышали их. Я должна была найти выход, – всхлипывала Надежда.

– Всё, всё, всё. Всё позади. Тебе нельзя волноваться. Теперь мы рядом. Я даже уезжать не буду. Всё решим. Ни