— Я… — Алиса смотрит удивленно, делает шаг назад и будто впервые по-настоящему видит мужа. В голове сразу всплывает утренний диалог:

«Давай разведемся».

«Почему?»

«Ты несчастна».

— Не ходи туда больше, — внезапно просит Алиса все с той же глупой улыбкой. Только взгляд на этот раз резкий, острый, не умоляющий, а отдающий приказ. — Не ходи, слышишь? Не нужны мне все эти сумки, платья, юбки и бесконечные туфли. И деньги те я почти все сохранила. Нам и без боев хватает на все! А если будет мало, то я возьму больше проектов, попрошу прибавку…

Алиса запинается посреди предложения и испуганно смотрит. Жена не должна быть успешнее мужа. Жена не должна зарабатывать больше. Жена не…

— Хорошо. Не пойду, — соглашается Алексей. Разве он мог не заметить, что «витамины» в его баночке не кончаются? — Всего раз в месяц, ладно? Тогда я смогу…

— Нет. Не ходи. Совсем. Хватит драться, не нужно больше, — перебивает Алиса. Она все еще тянет слова, медленно прокатывает буквы по языку, от чего ее слова кажутся странными, другими. Горькими. — Почему тебе нужно драться?

Алексей замирает, напрягается всем телом, а затем дрожащей рукой тянется к портфелю. Вытаскивает красивую маленькую птичку на шарнирах, чьи резные крылышки подрагивают, готовясь взлететь. Алиса осторожно берет ее своими пальчиками, с восторгом разглядывая со всех сторон. Целая, с головой.

— Ты хочешь?..

— Делать игрушки. Я… ну… сходил на собеседование. Просто так, я не собирался увольняться или вроде того, там зарплата сама понимаешь. Конечно, обещают хороший карьерный рост… — Алексей мнется, не зная, как продолжить. — Они посмотрели на мою Алису, так птичку зовут, и сказали, что готовы меня взять. А я, как идиот последний, даже не нашел что сказать. Я всегда хотел делать мир немного радостнее, что ли. Чтобы дети улыбались. Но зарплата…

— Если я буду зарабатывать больше, то ты не станешь драться, да? И не уйдешь от меня? — Алиса нервно теребит тонкими пальцами пуговицы на рубашке мужа. Неважно, совершенно неважно, поменяет он работу или уволится совсем. Лишь бы только остался с ней и шел к мечте.

— Кто же не хочет сидеть у жены на шее, — легко смеется Алексей, кривясь от боли.

— Тогда соглашайся. Соглашайся и дари людям счастье, — настойчиво просит Алиса, делая шаг вперед.

— А ты?

— Я тоже. Тоже буду дарить людям счастье, — соглашается Алиса с глупой улыбкой.

— Себе. Подари его себе, а об остальных позаботятся книги, — хмуро отчитывает Алексей, заправляя светлые волосы за аккуратное ушко. — Знаешь, а сегодня ты красивее всего.

— С поплывшей тушью и размазанной помадой? — хихикает по привычке Алиса.

— С настоящей радостью в глазах, — тепло шепчет Алексей и добавляет: — Может, мы хотя бы дверь закроем? А то, кажется, сосед сверху уже за попкорном пошел.

Алиса хохочет с глупой улыбкой на губах. Эхо в подъезде прокатывает звонкий смех до первого этажа. Дверь с тихим хлопком закрывается, отрезая две хрупкие души от любопытного мира.

Однажды ребра станут целыми, раны покроются корочкой, обрастут надеждой и уверенностью, станут бесцветными шрамами. И красивая глупая ваза покроется трещинами искренности, обратится пылью мудрости, готовая показать миру неидеальную, но настоящую себя.