– You’re wrong. United Nations military[8], – на своем сносном английском возразил Тарасов.

* * *

– Нет-нет! Совьет Союз! – еще шире разъехался в улыбке китаец, не переставая выметывать на прилавок свои колониальные товары.

– Вот и рассекретили нас! – хлопнул Артем по плечу капитана Белорыбина. – Твою рязанскую морду за километр видно!

В память о покойной советско-китайской дружбе хозяин лавки прилично сбросил цену. Белорыбин с видом знатока полистал штуки тяжелых тканей и выбрал невероятную, малинового цвета златотканую парчу.

– На хрена тебе такая тряпка? – удивился Тарасов. – Кто в Москве в таком ходит?!

– На машину, на сиденья себе чехлы сошью, – принимая покупку, пояснил капитан. – Сами посудите: двадцать долларов – разве это деньги?!

Артем глянул на радостного китайца и указал пальцем на лоток, где лежало золото.

«Когда я в последний раз рыжье-то покупал? – подумал Тарасов, перебирая витые цепочки и причудливой формы кольца-перстни. – Лет пять назад, когда к свадьбе готовился… Слава богу, та свадьба так и не состоялась…» Он выбрал колечко, понравившееся своим глубоким смыслом: золотая змейка кусала себя за хвост. «Первой попавшейся россиянке подарю, если живыми домой вернемся, – пообещал себе Артем мысленно. – Или последней…»

Тарасов вышел из лавочки и грохнул по броне ближнего бэтээра – эхо разлетелось на куски.

– Сирену включай! – рявкнул он. – Пускай собираются заблудшие товарищи офицеры!..

Рявкнул и завибрировал в воздухе истошный звук. Шарахнулись приблудные собаки, с интересом обнюхивавшие колеса машин. Заторопились от греха подальше прохожие-покупатели. Миротворцы торопились к бэтээрам, кто с коробкой, кто с набитыми карманами. Загудели моторы, плюнули чадом выхлопные трубы. Тронулась колонна…

До дипломатического квартала оставалось километров пять. Чаще стали встречаться красно-белые полосатые шлагбаумы, охраняемые черномазыми автоматчиками в рубашках-хаки. Впрочем, завидев колонну под дружественным ооновским флагом, бойцы поспешно поднимали свои шлагбаумы и пытались откозырять.

«Охранять их там, в посольстве, что ли, надо?» – гадал Артем.

Его раздражало, что приказ о проводке войсковой колонны, по сути, отдал гражданский. Еще больше злило то, что цели и задачи операции он до сих пор не знал.

«За лейтенанта меня тут держат или как?! – психовал Артем, до боли в ладони стискивая край воняющего резиной и краской люка. – Придется показать кое-кому, кто тут рулит!»

Бурая лента покрытой выбоинами асфальтовой дороги плавно выгнулась, перебежав через холмы, поросшие какими-то мохнатыми и тоже бурыми дрянными кустарниками. Тарасов мельком глянул в створ люка, где колыхались плечи механика-водителя с мокрым пятном пота на спине. Там, в брюхе бронированной машины, жара покруче, чем в Афгане. Но ничего: пацаны нормально держатся…

Посольский блок охранялся куда лучше, чем блокпосты на дороге. Артем приказал снизить скорость: чернокожие коллеги могли сослепу шмальнуть по колонне. Машины обогнули купы раскидистых деревьев со стволами толщиной в дом и покатились между двумя рядами колючей проволоки. Торчали там дощатые хлипкие вышки с неприлично оттопыренными пулеметными стволами. От дальнего шлагбаума отделилась фигура белого офицера в кителе-хаки и пилотке. Он поднял руку.

– Стой! – скомандовал Тарасов, легко спрыгнул с брони и пошел навстречу, с наслаждением разминая ноги.

– Russes? Le convoi? Oщ allez?[9]- хрипло спросил офицер. У него был красный нос и заплывшие от беспробудного пьянства глазки.

– Куда-куда… на кудыкину гору… – проворчал Артем, тем не менее улыбаясь. – Оn an important matter![10]

– Qu’est-ce que c’est?![11]- напрягся офицер.

Из караулки вышли двое чернокожих бойцов с автоматами наперевес, настороженно глядя на пришельцев.

– Capitaine, nous allons а l’ambassade de Russie![12]- услышал Тарасов за спиной голос Белорыбина.

– Oui, j’ai appelй … Bon voyage![13]- махнул рукой алкаш и потопал к своей будке. Аборигены уже поднимали свой шлагбаум.

– Спасибо, полиглот! – хлопнул Артем Белорыбина по плечу. – В школе учил?

– Я же обещал быть полезным… – скромно отозвался капитан. – Нет, учил не в школе: сам…

Бэтээры тронулись с места, гудя моторами будто обижаясь на задержку.

Вдалеке показались белые домики дипломатического поселка. Вон и триколор полощется на ветру – свои, значится, здесь прописались…

Миротворцев ждали: на пристроенную к центральной постройке открытую террасу вышел молодой человек в белоснежной рубашке-апаш и сунул руки в карманы брюк.

– Глуши моторы!.. Можно оправиться и покурить! – скомандовал Тарасов, спрыгнул на песок и, подойдя, представился: – Майор Тарасов, отдельное подразделение ограниченного контингента ООН…

– Советник посольства Савичев…

Молодой человек сделал приглашающий жест, однако руки не подал. Они вошли в здание, миновали прохладный с работающим кондиционером коридор и ступили в уютный кабинет, обитый пробкой.

Дружелюбия молодой человек по-прежнему не проявлял.

– Вам поручается перевезти деньги, майор…

Советник посольства морщился: его, по-видимому, раздражал пропотевший камуфляж и небритый подбородок заезжего майора.

– Сумма немалая: там около ста тысяч долларов… По местным меркам, это много, примерно миллиард… Так что будьте осторожны… Взгляните на фото: вот этому чернокожему товарищу вручите груз…

Артем сделал вид, что такое задание его не удивляет, нетерпеливо кивнул и протянул руку. Советник отрицательно покачал головой и извлек из сейфа брезентовую сумку на лямках с несколькими чернильными печатями.

– Пересчитывать будем? – усмехнулся Тарасов.

– Вот здесь поставьте подпись, – советник передвинул по столешнице синий бланк. – Вы расписываетесь за доставку опломбированного груза, а не суммы. Я, между прочим, нарушил инструкцию, сообщив вам о содержимом; тем более, назвал сумму… Но это для того, чтобы вы, майор, не разевали варежку! – закончил он.

Артем даже не обиделся. Он уже топал с пухлой сумкой к выходу.