Вот присел на ступеньку белобрысый лейтенант из залетных – откуда только взялся в списке? Не иначе кто-то из командиров сыночка на заработки сосватал… Махнув офицерику рукой – не вставай, мол! – Тарасов присел рядом. Самое время крепить дружбу и взаимопонимание во вверенном подразделении.

– Как тебе сегодняшний день показался? – спросил Артем, засовывая в угол рта сотую за день цигарку.

– Ничего, – равнодушно ответил летеха. – На Чечню похоже…

– Бывал там разве?

– Батя за рюмкой подробно рассказывал…

Тарасов выпустил облако дыма и поинтересовался:

– Дома-то как дела?

– Да все нормально… только у сестренки климакс… мать звонила…

– Чего?! А сколько лет сестренке?! Ничего не путаешь?!

– Тринадцать… Тьфу ты, не климакс у нее, а этот, как его… ну, пубертат с нервами!

– Уже легче… Завтра в караул заступаешь. С бойцами своими общался?

– А что, надо?

– Ты ж, лейтенант, их почти не знаешь. Значит, надо с ребятами поговорить. Завтра кто-то из них тебя, может, своей грудью от пули закроет.

– Я об этом не подумал… Есть поговорить, товарищ майор!

– Иди спать!

Тарасов сидел на плаcтиковой ступеньке, чувствуя, как дневной жар потихоньку спадает. Он открыл бутылку с водой и отхлебнул. Водка в этом климате идет туго, хотя признавать этого и не хочется.

Артем устало прикрыл глаза и задумался о предстоящем дне. О потерях придется отчитываться, насчет трудностей в ходе доставки «груза 700» – тем более. Деньги важнее людей, мать вашу… И непонятной остается игра, в которую он играет здесь, в забытой богом Центральной Африке, – играет отнюдь не по собственной воле…

Он вернулся к себе. В модуле было тесновато и душно. Тарасов прилег на койку, прислушался к приглушенному треску ночных насекомых за жалюзи и закрыл глаза.

– Твою ма-а-ать! – разнеслось по спящему городку, и следом послышались звуки ударов: кто-то лупил кулаком в пластиковую стену.

Артем как был в трусах, так сорвал со стойки автомат и выпрыгнул из модуля в дышащую пахучую темноту.

Часовой на вышке крутанул прожектор, и полоса ослепительного света прорезала ночь. Зажигались огоньки в соседних модулях.

– Твою ма-а-ать!.. – заорал кто-то неподалеку.

Тарасов вышиб ногой хлипкую пластиковую дверь и повел стволом по сторонам. Перед ним предстала комическая картина: бледный как смерть боец лупил кулаком по стенке над койкой, намереваясь прихлопнуть юркого громадного паука с красными вампирскими глазами.

– Оставить! – рявкнул Артем. – Смирно! Ты что, пауков не видал?!

– Этот бо-бо-большой… – замычал боец.

– Ты, придурок, репеллент вечером разбрызгал?! А сетку на окне почему не опустил?! Кому вчера было сказано?! Пять нарядов вне очереди! И отбой – десять секунд!

За отведенные секунды провинившийся успел дернуть за петлю противомоскитного щитка, нырнуть в постель и накрыться одеялом до подбородка.

– Спокойной ночи, покоритель колоний…

Тарасов выключил свет и, закинув автомат за плечо, потопал в свой модуль. База скоро угомонилась, но уснуть ему уже не удалось.

Оглушенная ревом и топотом.

Облаченная в пламя и дымы,

О тебе, моя Африка, шепотом

В небесах говорят серафимы.

Николай Гумилев

Грохот взрывов покрыл все вокруг. Со свистом и ревом реактивные снаряды вспарывали воздух и рушились на землю, разнося в щепки заранее выбранные цели.

«Война…» – по привычке подумалось Артему, но в глубине души он был уверен, что это ложная тревога. Так и вышло: едва Тарасов выбежал из модуля, как перед ним возник Белорыбин, пытающийся козырнуть и все промахивающийся ладонью мимо виска. Впрочем, доложил капитан вполне внятно:

– Товарищ майор, это, оказывается, американцы ракетную установку опробуют… на полигоне – пять кэмэ отсюда… Забыли предупредить, товарищ майор, из-за чего с их стороны уже последовало большое сорри…

– На хер мне ихнее «сорри»! С них вечером поляна в виде виски с мясом, – возразил Артем. – Гляди-ка ты! Забыли, сволочи!.. Личный состав – на плац, включая наряд по кухне!

– Есть! – с облегчением выкрикнул Белорыбин и помчался рысью в сторону пальм и крашенных желтой краской железных зигзагов спортивной площадки. А реактивные снаряды заокеанского производства по-прежнему свистели в воздухе, колебля землю под ногами.

«В докладе для Москвы упомяну беспокойных соседей, – решил Тарасов. – А то потом окажется, что один снаряд загулял и половину моего батальона прихлопнул… Вообще-то такая вещь называется заранее спланированной провокацией – и никак иначе…»

Умолкли ракетные залпы – американцы закончили воевать, занялись раздачей апельсинового сока. Скоро на горизонте в жарком мареве замаячил джип с флажком Объединенных Сил ООН на капоте. Союзнички пожаловали…

Разговор Артема с коллегой – майором морской пехоты США – состоялся здесь же, у штабного модуля. Радости на дубленом лице американца Артем не прочитал. После краткого обмена репликами майор Сэлинджер с ходу взял быка за рога:

– Объединенным силам предстоит серьезная операция в глубине страны. Как вам известно, сэр, с нуля часов послезавтрашнего дня произойдет смена командующих группировкой, и в шефское кресло сядет генерал Келли. Зная с лучшей стороны ваше подразделение и вас лично, сэр, генерал предложил отвести самую почетную роль в проведении операции нашим русским друзьям…

Все было шито белыми нитками: руками тарасовских бойцов командование намеревалось загребать жар – при молчаливом согласии Москвы, разумеется. «Загребем, – не впервой ведь, – думал Артем. – Здесь не Чечня, конечно…»

Российский ответ на заокеанский вызов последовал незамедлительно: наутро батальон на бэтээрах пылил в сторону аэродрома для конвоирования особо важного груза. Распоряжения объединенного командования миротворцы выполнить не торопились… Молчала спецсвязь: Ларичев не подавал весточки.

– Опять бабки, что ли, повезем? – лениво поинтересовался старший прапорщик Пятин. – Мы, блин, у командования в инкассаторах ходим, не иначе!..

В десяти километрах от базы батальон перегруппировался и разделился поротно – так требовалось в приказе, – и машины двинулись в разные стороны. Первая рота ушла в сторону аэродрома, вторая – на прочесывание уже очищенных от мятежников окрестных деревень. Третья рота под командой Артема обогнула рыжие холмы и углубилась в саванну – груз следовало принять на дополнительном аэродроме. «Режим скрытности при постоянном спутниковом слежении» – так назывался этот финт. Да, америкосы много бы дали, чтобы узнать, какой все-таки груз в обход таможен и границ привезли доблестные военные летчики…