Джек, излучающий животную энергию, сидящий в рваной и грязной тюремной робе на кровати розового дерева с пологом, отделанным кружевом, являл собой странное зрелище. По сравнению с ним все казалось хрупким до невозможности.

– Рассказывайте! – прорычал он. – Кто вы такие, откуда вы знаете, как меня зовут?

Ева сдержала улыбку. Пистолет в ее руках, однако Далтону хватает дерзости предъявлять требования.

– Мы все о вас знаем, – ответила она.

– У нас в штаб-квартире есть на вас досье, – добавил Саймон, – вот такой толщины. – Он раздвинул пальцы на несколько дюймов.

Ева изучила досье Далтона очень тщательно, в том числе и фотографию, сделанную, когда его привезли в тюрьму. Некоторые заключенные не хотят, чтобы их фотографировали, поскольку это означает, что их портрет останется в архивах. Поэтому они гримасничают, чтобы исказить черты лица, а некоторых, как было видно по снимкам, приходилось удерживать на месте силой. Но только не Далтона. Он смотрел в объектив дерзко, даже с вызовом. Выражение его лица словно говорило: «Смотрите как следует». Это было выражение лица человека, которому нечего терять. Но в действительности ему было что терять, и Ева и ее коллеги на это рассчитывали.

– В штаб-квартире? – Далтон посмотрел на нее с подозрением. – Вы копы?

– Нет, мы сугубо частная организация, – ответила Ева. – Мы действуем за рамками официальных каналов. Ни в Скотленд-Ярде, ни в правительстве о нашем существовании не знают.

– И нас это вполне устраивает, – добавил Марко.

– Наемники, – заключил Далтон.

Ева чуть заметно улыбнулась.

– В некотором роде.

– Значит, Рокли нанял вас, чтобы выманить меня из Данмура. – Далтон фыркнул. – Убить меня за решеткой он не мог, поэтому нашел способ сделать это по другую сторону стены.

– Мы не работаем на Рокли! – сказала Ева твердым голосом. Ее тошнило от одной мысли о том, чтобы работать с таким человеком, как этот заносчивый барон.

– Тогда чей заказ вы выполняете?

– Одной девушки. Вы ее не знаете. – Ева по-прежнему направляла на него револьвер. Далтон ожидал, что она опустит оружие, но этого не произошло. – Примерно месяц назад эту молодую женщину, назовем ее мисс Джонс, подло соблазнили и бросили. Ее репутация была погублена. И теперь она и ее родители желают компенсации, и мы поможем им ее получить.

– Какая-то дворянка соблазнилась сладкими речами и легла на спину, и я должен по этому поводу переживать?

– Когда женщину обесчестили, любую женщину, к этому нельзя относиться легко, – процедил сквозь зубы Саймон. – И она не дворянка, а дочь простого купца.

Далтон пожал плечами.

– Это мало что меняет. Кто-то вскружил девушке голову, она раздвинула ноги и в результате осталась с внебрачным ребенком или просто ни с чем. А джентльмен пошел себе спокойно своей дорогой. Я не говорю, что это правильно, но эта история стара как мир.

– На этот раз у истории будет другой конец, – сказала Ева.

– Если вы заставите этого малого заплатить, я за вас рад. – Голос Далтона был насквозь пропитан цинизмом. – Но то, что случилось с этой девушкой, меня не касается.

– Будет касаться, – возразила Ева.

Далтон скрестил руки на груди, и грубая ткань рубахи натянулась на мышцах. И Марко, и Саймон были в прекрасной форме, как того требовала их работа, но Далтон обладал поистине животной силой, варварской. Саймон, Марко и другие ее коллеги были тренированными бойцами. Далтон был зверем.

– Милая, – прогремел он, – у меня на хвосте тюремная стража. Они будут здесь через час, и…

– Раньше, – вставил Марко.

Далтон метнул на него свирепый взгляд и снова уставился на Еву. Он говорил резко и нетерпеливо, но по тому, как он на нее смотрел, она подумала, что этот человек очень давно не видел женщин.

– Так что или говорите понятнее, или пристрелите меня, – продолжил Джек. – Потому что я не собираюсь здесь засиживаться.

Ева втянула воздух.

– Человек, который соблазнил мисс Джонс, – лорд Рокли.

После этих слов Далтон выпрямил руки, словно готов был прямо сейчас броситься в бой. Ухмылка сбежала с его лица, сменившись холодной убийственной ненавистью. Ева не ожидала увидеть такую откровенную враждебность без малейшей примеси жалости, хотя и знала историю Далтона в подробностях. По ее спине пробежал холодок, но она смогла сдержаться, чтобы не поежиться. Далтон – из тех людей, кто может использовать любое проявление слабости.

– Мы заставим Рокли заплатить. – Ева тщательно следила за тем, чтобы ее голос звучал ровно, как будто опасалась, что малейший намек на эмоции вызовет у Далтона взрыв безумной ярости. – И вы, мистер Далтон, нам поможете. Если вы не согласитесь это сделать, мы продержим вас здесь до тех пор, пока не прибудут тюремщики. Побег из тюрьмы – серьезное преступление. И мы проследим, чтобы вы были за него должным образом наказаны. – Леди Уоррик холодно смотрела на Джека. – Мистер Далтон, время идет. Вы должны принять решение.

Несколько мгновений он ничего говорил и не шевелился, потом наконец произнес:

– Кто вы, черт подери, такие?

Ева ответила раньше, чем Марко или Саймон успели открыть рот.

– Корпорация «Немезида».

«Тюремщики уже приближаются. Что делать? Остаться и плясать под дудку этой кучки сумасшедших или раскидать их и попытаться уйти через вересковую пустошь?» Оба варианта Джеку не нравились. Однако у него уже очень давно не было возможности выбирать что бы то ни было, и выбор между двумя даже плохими вариантами все равно можно было считать роскошью.

– Не тяните с решением, – сказала леди, холодная, как нож между ребер. – Нам нужно время, чтобы выбраться отсюда до того, как появится тюремная охрана.

Джек уставился на нее. Такая хорошенькая штучка, и столько яда. Джек знавал женщин вроде нее, только у них не было приятных манер и они не говорили красивых слов, чтобы замаскировать свою беспощадность.

Она в ответ тоже посмотрела на него – с вызовом. Может быть, все дело в том, что он пять лет не видел женщин, за исключением тюремных прачек. Может быть, он грязный ублюдок, который за время заточения стал еще грязнее. Но что-то в этой женщине с ее несгибаемой спиной и янтарными глазами, в том, как она смотрела и говорила, его заводило.

«Черт подери, она же держит меня на мушке револьвера!»

– Они здесь, – сказал брюнет, стоявший у окна. «Кажется, она называла его Марко».

Снаружи донеслись крики тюремщиков и голоса переполошенных жителей деревни.

– Мистер Далтон, настал критический момент, – сказала красотка. – Решайте.

Джек встал и с некоторым удовлетворением отметил про себя, что женщина сделала шаг назад.