— Нас вывезли? — переспросил я.

— Да, нас похитили, когда мы шли из аптеки. У мамы снова разболелся бок, мы пошли за лекарством, а по дороге нас схватили и запихнули в фургон Павла Григорьевича…

— Это тот, с белой головой? — на всякий случай уточнил я.

— Да, он. Сын князя Лисицкого.

— И чем мы ему так насолили? Уничтожили его родных? Отобрали его планеты? Унизили всех самок? Почему он захотел нас убить?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, но ты явно снова ушел в больную голову. Нет. Ничего такого не было. Он просто не захотел, чтобы мы поступили в Академию Золотого Сечения.

— И всего-то? — фыркнул я, не имея ни малейшего понятия, о чем говорит Мишка.

— Всего-то? — поднял брови брат. — Это тот шанс, о котором простолюдины мечтают всю жизнь! А нам он выпал по лотерее Счастливой Звезды…

— И зачем нам эта Академия? Неужели без неё никак нельзя было подняться? Пойти в армию, например. Покрыть себя боевой славой и заработать богатство и уважение. Да стать Владыкой Сорока Галактик, например, — горько усмехнулся я.

А что? Я начинал с самых низов. У нас все начинают с самых низов. Как вылупляются из яиц, так и начинают путь становления. И неважно — кто твой отец или мать. Условия у всех одинаковые!

— Мы, семья Ивановых, принадлежим роду Минайловых. Они владеют горнодобывающими предприятиями…

— А-а-а, горны добывают? — понимающе кивнул я. — А что такое горны?

— Горны? Это такие музыкальные инструменты… Да причем тут горны? Нет, горнодобывающая промышленность это добыча цветных металлов. Это работа в шахтах и каменоломнях. Мы, при достижении восемнадцати лет должны были отправиться туда… А там долго не живут… Там люди приобретают различные болезни и возвращаются насквозь больными… Или дохнут там же…

Мордочка Мишки снова скуксилась, губы задрожали. Он снова собрался пускать влагу глазами?

— Эй, ты чего? Плачешь о том, что мы туда отправимся? Да мы выберемся оттуда через неделю! Даю тебе слово Харуза Вечного!

Не так страшен коросрикль, как его рисуют на голограммах. Когда я вышел против него всего лишь с лазерными браслетами на Битве Миллионов Квазаров, то он благополучно умер во втором раунде. А я всего лишь лишился ноги, которая вскоре не менее благополучно отросла обратно.

— Да нет, мы не попадем на шахты. Нам выпал шанс в лотерее Счастливой Звезды! — как непонятливому тугосралику объяснил Мишка.

Я не тугосралик, но всё равно ничего не понял. Что за лотерея? Причём тут название бандитского корабля мусорщиков, который я спалил сотню световых лет назад? Они смогли клонироваться?

— Не помнишь?

Пришлось убедительно покачать головой.

Мы беседовали и шли по какой-то аллее. Раскидистые растения почему-то скидывали своё одеяние, понемногу обнажая криво торчащие палки ветвей. Бледный диск на черном небосклоне всё-также пялился на нас безжизненным взглядом.

— В общем, каждый год проводится лотерея Счастливой Звезды. Всем детям простолюдинов в восемнадцать лет дается шанс вместе с аристократами поступить в Академию Золотого Сечения. Счастливцы будут учиться вместе с господами, представляешь?

Ага, значит, по местному летоисчислению нам по восемнадцать лет. Мне этот факт вообще ни о чем не говорил, но я на всякий случай повторил про себя — мне восемнадцать лет…

— Какие-то странные традиции, — покачал я головой. — Почему не давать всем одинаковые знания и права? Почему нужно выделять кого-то?

— Ну, аристократы потом будут править людьми. А те, кто окончил с ними Академию, будут подчиняться аристократам напрямую и смогут занять места управляющих. Будут ходить в чистых рубашках и даже наглаженных брюках, — с придыханием ответил Мишка.

— Подожди, то есть те, кто будет управлять, должны учиться с теми, кем будут управлять? — я, кажется, начал разбираться в этой системе счастья.

Всё-таки тут есть градация и те, кто забрался выше по социальной иерархии, заботятся о продвижении своих отпрысков. Заботятся о том, чтобы те переняли их дело и их место. Какая же глупая планета…

Я не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы тут поняли — взращивая одни и те же растения, с каждым новым всходом растение будет становиться уродливее и хуже. Без притока разнообразия со стороны растущее растение обречено на вымирание.

— Да, ты всё правильно понял. Или вспомнил? Ох, как было бы здорово, если бы вспомнил. Я бы тогда на месте запрыгал от радости.

— И зачем это делается? Зачем простолюдины обучаются вместе с аристократами?

— Нас берут как мальчиков для битья, — опустил голову Мишка.

— Чего? — я подумал, что сначала ослышался.

Если нас взяли как мальчиков для битья, то почему радуется Мишка? Разве это счастливый шанс? Разве в этом счастье?

Глупая планета…

Да, в моем мире тоже за жизнь приходилось драться, но мы сражались потому, что выбрали себе военную стезю, а она предполагала бой и смерть. А тут… Или тут тоже бой и смерть?

— Видишь ли в чем дело… Аристократы настолько повернуты на чести и достоинстве, что могут даже малейшую грубость в свой адрес принять за смертельное оскорбление. И тут же вызывают на дуэль.

— И чего? Дуэль — это же хорошо. Это способ выбраковки и становления лучше!

— Нет, если один молодой аристократ убьет другого, то за убитого вступаются рода, доходит дело до кланов, а это порой грозит войной, в которой погибнет множество людей.

— Война… — я даже прищелкнул языком. — Война — это смысл жизни. Дело молодых, лекарство против морщин…

— Да что ты за глупости говоришь? — нахмурился Мишка. — Нет, война — это плохо. Это горе и боль. И вот, чтобы не допустить дуэли, аристократы срываются на мальчиках для битья. Спускают злость на своих однокурсниках из простолюдинов.

— Спускают злость? Но убивать-то зачем? Почему нас убить-то захотели?

— Сын князя Лисицкого не захотел, чтобы в его группе были люди, подобные нам. Он сказал, что подобная древняя традиция бредовая и изживающая себя. Простолюдинам не место среди аристократов, поэтому мы должны сдохнуть. Это его слова…

Я фыркнул. Среди моих маршалов все были изначально равны. Никто не имел стартового пенделя, все проходили через то же, через что прошел и я.

Только закаленный в боях воин может понять чаяния и переживания обычного солдата, у которого вдруг заклинил бластер. Только проползший на брюхе тысячу километров по вонючим болотам Триата может понять цену отдыха. Только бывший при смерти сотни раз может знать истинную цену медицинским гаджетам…

И все эти знания — залог успеха и победы!

Сидящим в комфортных космолетах чиновникам никогда не понять чувств обычного солдата…

— Поэтому нас похитили и увезли. Они хотели добиться от нас признания того, что мы не пойдем в Академию, а потом… В общем, потом ты сам всё видел. Ты же это помнишь,