заведения детей кланов, то они совершили ужасную ошибку, открыв его рядом с музеем. Это же как вызов.

— А мы ещё не вышли из того возраста, чтобы на спор не идти ночевать в заброшенный дом, где, возможно, водится какая-нибудь потусторонняя хреновина, — шёпотом добавил Боря, а потом крикнул. — У-у-у!

— Ай, идиот, — Ксения вскочила на ноги и злобно посмотрела на Бориса.

— Скажи, Боря, а в случае с домом ты Ромку предлагаешь где-нибудь здесь запереть, чтобы не мешал получать удовольствие от смертельной опасности? — спросил Стёпа. При этом вся его серьёзность слетела с лица, по которому поползла ехидная улыбка. — Потому что иначе я не понимаю смысла тащиться туда в компании некроманта. Пусть даже ещё не слишком хорошо обученного. Это будет просто прогулка с ночёвкой в не очень удобных условиях, не больше.

— Ой, ты вечно придираешься к словам, — махнул рукой Борис. — Это был просто пример, не более того.

— Мы это поняли, Боря, — Стёпка улыбнулся. Всё-таки он очень красивый. Вон, даже Иванова покосилась на него. И что Юльке ещё надо?

— Тогда следующий вопрос: как поедем? Толпа нас приличная собирается, — деловито сказала Машенька. Вот кому деловая хватка отца передалась в полной мере.

— Учитывая, что машины есть у четверых, а остальные ленивые задницы, — взял слово Ванька. — Значит, эти четверо и возьмут на борт по несколько человек.

— Я с тобой еду, — тут же ответил Ромка, чтобы ему не напомнили, что ехать с братом будет удобнее.

— Стёп, ты же за мной заедешь? — протянула Юлька, мило улыбаясь.

— Конечно, — кивнул Степан. — Я тогда Устиновых ещё прихвачу и двоих ребят из общаги. Вы тут сами решите, кто с кем поедет, — обратился он к сироткам.

— Ну, на мне тогда оставшиеся Орловы, — я посмотрел на отпрысков Яна и Ильи. — И одно место ещё есть. Оля, как ты смотришь на то, чтобы поехать вместе с самой отмороженной семейкой Российской империи? — я посмотрел на Иванову, которая сейчас не вспыхнула, а наоборот слегка побледнела.

Она закусила нижнюю губу, и мне внезапно этот жест показался довольно соблазнительным. Что за чёрт? Похоже, пора тебе Андрюша о постоянной подруге подумать, а то уже на Ольгу Иванову посматривать начинаешь.

— Я не… — её взгляд пробежал по всем находящимся в гостиной ученикам.

— Только не говори, что ты снова не идёшь, — Маша подошла к девушке. — Ты никуда никогда не ходишь. Ни разу с нами ни на одной вылазке не была. Только не говори мне, что домой вот прямо сейчас уезжаешь.

— Маш, Оля никогда не уезжает из школы. На всех каникулах здесь остаётся, — ответила вместо Ольги ещё одна сиротка — Лариса. Очень эффектная девушка, надо сказать. И уже помолвленная с одним из однокашников.

Но вот про то, что Ольга остаётся здесь на все каникулы, лично я слышал впервые. Судя по удивлению на лицах остальных, это было новостью для всех нас. А с другой стороны, когда нас вообще интересовала жизнь сироток? Так что логично, что мы не знали.

— Я поняла, — Маша внимательно осмотрела Ольгу. Даже обошла вокруг её стула, чтобы не упустить ни одной детали. — Тебе надеть нечего. Поэтому ты не ходишь с нами развлекаться.

— Нет, не в этом дело… — начала было Ольга, но у Вольфов не было привычки дослушивать чьи-то аргументы до конца. Тем более что Маша уже всё для себя решила. И переубедить её, было делом практически нереальным. Очень целеустремлённая девица, надо сказать.

— Я пришлю тебе что-нибудь, — оборвала Маша Ольгу. — Не переживай. А Андрей с этими обормотами заедут за тобой, хм… в восемь? — она повернулась ко мне.

— Да наверное, это будет оптимально. Клубы как раз к восьми открываются, и будет время, чтобы уехать куда-нибудь ещё, если нам не понравится, — кивнул я. Остальные немного подумали и согласились с этим решением.

— Ну, тогда можно пока расхо… — начал Степан, но тут его прервал довольно громкий хлопок.

На ковре, где не так давно сидела Маша, появилась белоснежная пушистая кошечка в ошейнике. Упавший на ошейник свет отразился от множества бриллиантов, пара из которых были довольно крупными.

— Это чья? — спросила Ксения Ушакова, разглядывая белоснежное чудо с лёгкой полуулыбкой.

— Моя, — Юлька подошла к ковру, скинула босоножки и опустилась на пол перед кошечкой. — Кирочка, ты соскучилась, или по какому-то делу сюда к нам заглянула?

На этот ковёр по молчаливому соглашению никто не заходил в обуви. Он был настолько мягким и пушистым, почти как шерсть наших котов и кошек, что на нём мы периодически валялись. Поэтому разувались уже на автомате.

Кошка встала, потянулась и прошлась вокруг хозяйки, обвивая её пушистым хвостом. Похоже, она действительно просто соскучилась. Свет снова упал на её ошейник. Я задумчиво посмотрел на камень в центре украшения и перевёл взгляд на сестру.

— Тебе не кажется, что твоя Кира принялась за старое? Этот камень — откуда он? — я указал на крупный бриллиант, подмигнувший мне в это время синими искрами. Белые кошечки, дочки Паразита в определённый период своей жизни становились клептоманками. И привлекали их исключительно драгоценные камни. Я думал, что Кира — кошка Юли этот период уже переросла. Но она время от времени срывалась, и оставалось только гадать, в чьей сокровищнице недосчитаются пары камней.

— Из сокровищницы, откуда ещё, — пожала плечами Юля. — Кирочка — порядочная девочка. Она таскает камни исключительно из семейной сокровищницы. Ещё никто не жаловался, что она утащила чьи-то драгоценности.

— Может быть, кто-то просто не знает, что она побывала в его сейфе, — предположил Роман. — Кира, ты же не обнесла сейф Вольфов? Кстати, если ты это сделаешь, они даже не заметят, — при этих его словах Маша фыркнула, а парни Вольф нахмурились. — Да, кто-нибудь знает, где наш дядюшка?

Дядюшка — Савелий Керн. Родился немного позже, чем мы с Ромкой. Но из песен слов не выкинешь, у Савы и отца была одна мать — наша бабушка. И по всем законам он приходился нам дядей. Мы не упускали случая это продемонстрировать. И называли его исключительно дядей.

Вместо ответа у Ромки зазвонил телефон. Посмотрев на дисплей, он покачал телефоном в воздухе.

— А