Через несколько лет он стал пописывать собственные песни и пытался, хоть и безуспешно, пристроить их уже известным исполнителям, а позднее – любителям, которые искали, с чем можно выступить на местном конкурсе талантов. Он даже женился на одной такой начинающей певичке, дочке торговца поддержанными авто, подражавшей блюзовой исполнительнице Бесси Смит. Кертис любил жену, поэтому поддерживал ее музыкальные амбиции, а она хотела, чтобы супруг помогал ее отцу продавать подержанные «кадиллаки». В итоге Кертис пошел на поводу у семьи, когда ему пообещали, что на работе он отточит свои навыки, а потом в конце концов возьмет на себя управление семейным предприятием. Но он никогда не отказывался от любви к музыке, в свободное время неустанно изучал шоу-бизнес, с головой погружался в чтение журнала «Биллбоард»,[3]публиковавшего рейтинги звездных групп, и продолжал писать песни. Когда тесть умер, он завещал Кертису компанию (его дочку к тому моменту больше интересовал кокаин, чем покупатели), и Кертис сразу стал откладывать часть прибыли, чтобы скопить начальный капитал для работы менеджера. Ему нужна лишь крошечная лазейка, чтобы начать подъем к успеху.

Увидев Джимми, Кертис напрягся.

– Все в силе? – с волнением спросил он.

– Ага, Джимми выступит с двумя девушками, – сказал Марти, обходя Кертиса, чтобы догнать своего клиента.

Кертис опустил голову, пытаясь переварить услышанное. С двумя? «Черт побери», – пробормотал Кертис себе под нос, а потом догнал звезду и менеджера.

– Погоди-ка минутку, приятель! – крикнул он, внезапно испытав прилив храбрости. – Это группа. Или выступают все три, или никто.

– Что такое, Марти? – раздраженно спросил Джимми, остановившись.

– Мои клиентки всегда работают вместе, – сказал Кертис, намеренно замедлив шаг, чтобы успокоиться и казаться более хладнокровным. Он расправил плечи и посмотрел Джимми в глаза.

– Эй, а я же тебя знаю, – протянул Джимми, прищурившись, чтобы получше рассмотреть Кертиса. – Ты же мне продал мой «кадиллак»?

– Ну… да, – устало кивнул Кертис, не зная, стоит ли ему волноваться из-за того, что он как-то связан с продажей авто. Не в первый раз бывший клиент становится сговорчивым, когда машина накрывается медным тазом. Кертис стоял на своем: – Да. У меня, кроме продюсерской компании, своя фирма по продаже авто на Вудуорд-авеню.

Джимми улыбнулся. Он сразу раскусил ложь.

– Ну, моей крошке не помешает дополнительный осмотр. А Джимми выступает только с двумя.

– Прости, братец. Или двое, или ни одной, – вмешался в разговор Марти, взяв Джимми под руку, чтобы проводить на платформу, которая должна была поднять его на сцену.

– Тогда ни одной, – твердо сказал Кертис, глядя им вслед.

Джимми пожал плечами и ступил на платформу. Он напустил на себя непроницаемый вид, а Марти нажал на кнопку, приводящую подъемный механизм в движение. Джимми потряхивал плечами и разминал мышцы шеи, как чемпион по боксу перед решительным боем, и тут перед его глазами предстали три пары красивых женских ножек. Дальше взгляд скользнул по одной паре, вверх, по бедрам, к груди и, наконец, к личику девушки, которая вместе с подружками стояла на сцене, взволнованно захихикав при появлении Джимми. Губы Лоррелл растянулись в широкой улыбке, когда их взгляды встретились. У девушки челюсть отвисла от удивления. Несмотря на то что она тащилась от звезд и всего, что с ними связано, но сама никогда не видела живьем даже какую-нибудь захудалую звезду, не говоря уж о певце, чья музыка неслась из радиоприемников. Джеймс Эрли по прозвищу Гром вырос на улицах Детройта, и редкий подросток в Мотор-сити не знал, кто он такой, и не ходил на его концерты в родном городе. Шоу Эрли было просто потрясающим. Пока саксофонисты играли, Джимми орал, прыгал по сцене, выделывая немыслимые акробатические трюки, что сделало его одним из самых необычных исполнителей ритм-н-блюза. Все пытались подражать ему, но никто не умел так вращать бедрами, орать во всю глотку и зажигать толпу в переполненном концертном зале, как Джимми, на все сто заслуживший свое прозвище. Ходили слухи, что у Джимми целый парк необычных авто, жена, которая купается в брюликах, и дом на холмах по соседству со старинными особняками белых, там, где лужайки тянулись на целые акры.

Обалдев оттого, что Джимми еще и внимание на нее обратил, Лоррелл помахала рукой, снова захихикала и скосила глаза на Дину. Дина тоже разволновалась, и только Эффи, которую мало что могло лишить душевного спокойствия, сохраняла хладнокровие.

– Эй, Марти, все хорошо! – крикнул Джимми вниз с платформы и пошел к девушкам, широко раскинув руки, чтобы обнять «Дримфеток». – Трое в самый раз. – А потом обратился к девушкам: – Леди, вы спасли мне жизнь! Мне нужна ваша помощь, и я у ваших ног, спасибо вам, спасибо! – Он в знак благодарности опустился на колени перед Лоррелл, чем вызвал у нее новый приступ смеха. – Вы понимаете, о чем я? Я благодарю вас. Все для вас сделаю. Все, что угодно. Так что я могу сделать для тебя, детка? – спросил он, взяв Лоррелл за руку.

– Ну… мистер Эрли… Вы могли бы научить нас песне… – робко сказала Лоррелл; ее голос был едва слышен, поскольку зрители, устав ждать, когда же поднимется занавес, в нетерпении кричали: «Гром! Гром! Гром!»

Джимми подпрыгнул, сыграл несколько аккордов – услышав эти звуки, публика взревела – и запел:

– Тринадцать лет

Ажиотажа,

Пластинок золотых

И эпатажа,

Диджеев разбитных.

А мир вокруг

День ото дня

Занят игрой в популярность.

День ото дня.

День ото дня.

Потом Джимми встал из-за рояля, и на скамейку скользнул клавишник, а Джимми подошел к Лоррелл и тихонько спел ей на ухо:

– День ото дня, день ото дня. Ну-ка, попробуй прямо сейчас, детка.

Лоррелл разнервничалась, но повторила за ним:

– День ото дня. День ото дня.

– А мир вокруг день ото дня занят игрой в популярность, – пропел Джимми еще более выразительно.

Дина вступила:

– День ото дня. День ото дня.

Ее мелодичный приятный голосок вызвал у Джимми улыбку.

– Да, дорогая, молодец! – сказал он, покачиваясь в такт Дининым движениям, а потом пропел: – «А мир вокруг день ото дня занят игрой в популярность».

– День ото дня. День ото дня! – проревела Эффи; ее проникновенный сочный голос придал словам такую силу, что Джимми даже отпрыгнул.

– Черт побери, я не знал, что у тебя такой голосина! – засмеялся он и пропел: – А мир вокруг день ото дня занят игрой в популярность.

– День ото дня. День ото дня! – хором спели «Дримфетки», раскачиваясь в такт щелканью пальцев Джимми и звуков рояля.

– О да! – воскликнул Джимми и еще раз окинул девушек оценивающим взглядом. – Да, трое в самый раз.