Господи, а тут еще какая-то девчачья группа болтается за кулисами и пытается обратить на себя хоть чье-то внимание! Ну, всем понятно, что, как бы сильно Джимми ни хотел затащить Лоррелл в постель, девушки, на которых «Дримфетки» с завидной регулярностью натыкались за сценой, тоже могли без особых проблем привлечь к себе внимание в надежде сесть в автобус к Джимми Эрли по прозвищу Гром.

Но в тот момент, когда Джимми начинал кружить по сцене, девушки понимали, что видят нечто сверхъестественное. Стоило Джимми слегка согнуть мускулистые ноги, выдвинуть вперед таз, наклонить голову и издать призывный клич «Э-э-э-эй!», как зал заполняли крики и аплодисменты, зрители начинали топать и кружиться, словно сквозь толпу двигался сам Святой Дух. Разве что никакого воскресения в выступлении Джимми не наблюдалось. Как и ничего святого в тех чувствах, которые он пробуждал своим пением.

Как-то раз они выступали в Вашингтоне, округ Колумбия.

– Бывает, одиночество накатит, – завывал Джимми, а за его спиной пыхтели Эффи, Лоррелл и Дина, старательно выводя свое «да-да-да-а-а-а!» и раскачиваясь в такт, а руки девушек колотили по воздуху по мере того, как энергия, исходящая от Джимми, текла по их телам.

К тому моменту они видели его шоу уже раз десять, а репетировали раз сто, и с каждым выступлением они словно впитывали увиденное, наблюдали, как Джимми заводит публику, прислушивались к его интонациями, восхищались его движениями и тем, как он использовал танец, чтобы выжать все соки из потеющей публики. Эффи и Дина относились к выступлению Джимми как к вкусному блюду – жевали и глотали, а потом отрывались от стола. А вот Лоррелл… ей нравился Джимми, поэтому она обсасывала его концерт, как толстяк обсасывает косточку: раскачивала бедрами чуть больше положенного, чтобы Джимми заметил, и пела «И он не будет один!», глядя ему прямо в лицо. К своему удивлению, Лоррелл даже поймала себя на мысли, что немного ревнует, когда Джимми начал обычный ритуал раздачи автографов (читай: флирта) поклонницам.

– Пора зажечь свет, – сказал Джимми, когда клавишник сыграл последнюю победную ноту, а барабанщик пробил заключительный удар.

Джимми подошел к краю сцены и, прищурившись, посмотрел из-под руки на возбужденную толпу.

– Ах, давайте-ка посмотрим, кто из этих прекрасных дам сегодня поедет домой с Джимми, – сказал он, отчеканивая каждое слово, как баптистский священник. – Там вас ждет теплая кроватка. Ну, кто хочет посидеть на коленках у папочки?

Женщины бросились на сцену, но их порыв сдержали двое полицейских – на самом деле это были никакие не полицейские, а администраторы Джимми, одетые в костюмы, купленные в магазине дешевых товаров, которым за это представление кинули пару дополнительных костей. Джимми выделил из толпы красивую мулатку с блестящими длинными волосами и приказал «полиции» провести девушку к нему.

– А твой парень здесь? – проворковал он, а девица хихикала и прижималась к нему. – Что? В туалете? Эй, кто-нибудь, сходите и заприте туалет.

После этого Джимми начинал клеиться к фанатке. Лоррелл знала, в чем фокус – «подружка» на самом деле была сестрой барабанщика, тем не менее Лоррелл не нравилось, как эта цыпочка смотрела на Джимми, она видела, как та проталкивалась к нему в автобусе, думая, что никто не обращает внимания.

Публика, уже вся на взводе, разразилась громкими криками, когда Джимми снова вернулся в центр сцены и сделал знак «Дримфеткам», которые выстроились позади него в линию.

– Только с тобой я настоящий, – пропел Джимми; музыка звучала все громче и громче, и он снова подошел к микрофону.

– Только с тобой, – первой затянула Дина, пристроившись рядом с Джимми к микрофону, ей эхом ответила Эффи.

Когда Джимми подошел к Лоррелл, девушка пристально посмотрела ему в глаза, а когда он передавал микрофон, ее ручка задержалась на его руке чуть дольше положенного.

– О да, только с тобой, – томно протянула она.

Именно в тот вечер Лоррелл решила, что ей нужно пробраться в «Гарлем» – так называлась задняя половина автобуса, куда тетя Кертиса Этель, взявшая на себя обязанности охранять нравственность девушек во время турне, отселила всех лиц мужского пола. А где же были девушки, спросите вы? В «Голливуде», на второй половине автобуса. Тетя Этель ясно дала понять всем музыкантам, администраторам и особенно самому Джимми, что в «Голливуде» им рады не будут. Лоррелл дождалась, пока тетушка Этель захрапела с такой силой, что могла бы всосать обивку со своего сиденья, подкрасила губы, глядя в зеркальце в пудренице, затем перешагнула через старушкины ноги в ортопедических туфлях и прокралась назад. По дороге она взбила прическу и, увидев, что Джимми наблюдает за ее передвижениями, широко улыбнулась. Лоррелл свернулась калачиком рядом с Джимми, и тот молча передал ей фляжку.

– Ох, мистер Эрли, поверить не могу, что все это происходит со мной, – защебетала девушка, улыбаясь во весь рот.

– В мире эр-н-би чудеса происходят постоянно, – улыбнулся он в ответ.

– А что значит «эр-н-би»?

Джимми наклонился так близко, что между их губами оставалась пара сантиметров.

– Разбитной и бесшабашный, – практически прошептал он.

– Ой, мистер Эрли, вы такой отвязный. – хихикнула Лоррелл. Это недвусмысленное предложение застало ее врасплох, и она отпрянула, ну, совсем немножко.

– Джимми, детка. Зови меня Джимми.

– Ой… мистер Джимми, вы такой отвязный, – повторила Лоррелл, улыбаясь еще шире, а Джимми прижимался и льнул к ее груди.

Эффи, хоть и была увлечена игрой в покер с Марти и одним из саксофонистов, все видела. Она украдкой бросила взгляд на Дину, но Дина уже спряталась в своем плюшевом мире – один ряд сидений она умудрилась превратить в настоящую мягкую норку с помощью атласных подушек и одеяла. Дина успела кое-что приобрести на свои чеки на четыреста баксов – она постоянно пропускала коллективные обеды и посиделки после репетиций, а вместо этого спешила потратить деньги в местных мелких «бутиках», которые с неохотой пускали чернокожую девушку внутрь, или же примеряла разные парики и по-новому красилась, или просто гуляла в одиночестве, как будто она вовсе и не часть группы. Если бы Эффи не знала подругу как облупленную, то решила бы, что Дина пытается своим поведением выпендриться. Ну, вообще-то такое бывало и раньше, особенно после того, как мать убедила Дину, что мизерная зарплата учительницы делает их верхушкой среднего класса. Нет, вы только подумайте! Богатеи в муниципальной многоэтажке! Понятное дело, сейчас у Дины и вовсе голова кругом пошла от всего этого. Эффи закатила глаза, покачала головой и посмотрела на карты в руке, но потом снова отвлеклась от громкоголосых партнеров по покеру, чтобы прислушаться к воркованию Джимми и Лоррелл.

– Ой, ну это приятно, – хихикнула Лоррелл, но тут же осеклась и откашлялась. – Я хотела сказать, забавно. Вы ведь женаты?

Джимми женился на своей школьной подружке, им тогда и семнадцати не исполнилось, и причем задолго до того, как пошел в гору со своим популярным синглом.