да! Согласен выпить его даже безо льда, — я потянулся за бутылкой, но девушка убрала руку прежде, чем я достал до нее.

— Нельзя пить алкоголь здесь, Арчер. — она закатила глаза.

— С чего бы это?

Убрав бутылку за пределы моей досягаемости, она предостерегла:

— Алкоголь обладает мочегонным действием.

— И? — я пожал плечами. — Я ведь не планирую выпивать всю бутылку сразу, Ло!

— Не называй меня так! — резко отрезала она.

Я посмотрел на небо, а затем снова на нее.

— Так и быть, добавлю тебя в список людей, которым разрешено сделать пару глотков виски, — сказал я. — Пока в списке только мы с тобой.

— Мы не будем пить алкоголь! Последнее, что сейчас нужно — это обезвоживание.

Я встал, отряхивая песок с шорт и ног. Лорен уже порядком действовала на нервы.

— Делай все, что хочешь, но не мешай мне выпить! — я скрестил руки на груди. — Ты давно знала, что мы будем партнерами, а для меня это стало неожиданностью! И я в одиночку рублю, таскаю дрова и строю нашу хижину, пока ты гуляешь по пляжу в поисках своего дзен!

Лорен тоже встала, широко распахнув глаза и приоткрыв рот.

— Своего дзен? Ты что, мать твою, с ума сошел? Как будто я когда-либо чувствовала себя спокойно в твоем присутствии!

Я вскинул руки в воздух.

— Окей! Я худший парень на свете только потому, что не захотел жениться в восемнадцать!

— Не потому, что ты не захотел жениться, Арчер! — Лорен сузила глаза и повысила голос. — Ты легко променял меня на женщин, деньги и славу!

В моей груди вспыхнул гнев.

— Думаешь, что все знаешь, да?

— Ты разбил мое сердце! — ее голос дрогнул, и Лорен прочистила горло. — Вот что я знаю!

— Расставание с тобой тоже разбило мне сердце, Ло. — тяжело вздохнув, признался я.

— Не называй меня так. И прекрати нести свою чушь.

— Я хотел, чтобы ты поехала со мной, когда мне предложили контракт, — напомнил я ей. — Ты сама решила не ехать.

— Потому что я не желала следовать за мужчиной, в качестве фанатки! Я лишь сказала, что мы должны хотя бы обручиться, чтобы я бросила всю свою жизнь и отправилась с тобой!

Я сосчитал до десяти, прежде чем заговорить снова. Мы с Лорен делились глубоко личными вещами перед камерой.

— Именно этого добивались продюсеры шоу. Они объединили нас с бывшими, чтобы снимать драмы и транслировать их для развлечения.

Лорен посмотрела на Наттера, а затем опустила взгляд.

— Давай отнесем это все в лагерь, — предложила она. — А потом я найду питьевую воду, потому что нам нужно будет много пить.

— Я тебе помогу.

Ло подняла руку, отказывая мне.

— Ты работай над хижиной, а я схожу за водой.

Спор о виски был забыт, когда Лорен убрала бутылку обратно в деревянный сундук. Каждый из нас взялся за ручку, и мы молча потащили его в лагерь.

Лорен прихватила карту и направилась в лес с обеими флягами. Я прокручивал в голове наш разрыв, пока строил каркас нашего временного жилища.

Я думал, она отправится со мной, когда я перееду из Айовы в Миннесоту. К тому времени мы были парой уже два года. Ее ультиматум застал меня врасплох.

Она обиделась, что я не хотел обручаться?

Я покачал головой, используя толстые стебли листвы, чтобы связать ветви вместе. Наверное, Лорен никогда не задумывалась о том, каково было мне. Девушка, которую я любил всем сердцем, сказала либо надеть на ее палец кольцо, либо с ней расстаться.

Мне тоже было больно. Любовь не должна сопровождаться условиями.

Однако по версии Лорен я оказался злодеем, и ничто не изменит этого. Независимо от того, продержимся мы месяц или еще пару дней, наше пребывание на острове обещало быть чертовски долгим.

Глава 4

День 2, осталось 16 команд

Лорен

Меня разбудил звук набегающих волн.

Я пошевелилась и села. К той стороне моего лица, на которой я спала, прилип песок.

— Доброе утро, — поздоровался Арчер, сидя на бревне возле костра, который развел вчера.

Я прищурилась от яркого солнечного света, облизала пересохшие губы и ощутила песчинки на языке.

— Фу, — попыталась вытереть песок со рта, но руки тоже были в песке.

Я почесала бедро, но оно так и продолжило чесаться. При ближайшем рассмотрении я увидела, что все ноги усыпаны маленькими красными точками.

— Что за…? — я взглянула на свои руки. Тоже самое.

— Наверное, огненные муравьи, — предположил Арчер. — Или мошки.

Я вздохнула. Он ведь предлагал спать в хижине, но я отказалась. Вместо этого завернулась в москитную сетку и свернулась калачиком на песке. Москитная сетка теперь валялась рядом со мной. Я смутно помнила, как сорвала ее ночью, когда мне приснилось, что меня заживо хоронят под тоннами эссе, написанными моими первокурсниками на уроке литературы.

Встав, я стряхнула песок с кожи и волос, пока наш второй оператор, Линда, меня снимала. Потрясающе.

— Я бы предложил кофе, но у нас есть только вода, — сказал Арчер.

— Схожу, наполню флягу.

— Я уже наполнил. И советую не мочиться в том месте у колодца, где ты вчера вечером сделала кучку. Там много ядовитого плюща.

— Кучку? Ты что, ребенок? — нахмурилась я.

— Хочешь, чтобы я сказал: «где ты сходила по-большому»? — ухмыльнулся он.

— Во-первых, я просто пописала. А во-вторых, может, просто посидишь молча? Еще слишком рано для твоих идиотских шуточек!

— Никто так долго не писает, Ло.

— Иди к черту!

— В любом случае, рекомендую делать это в океане. Если не хочешь, чтобы ядовитый плющ ужалил тебя за зад. — пожал плечами Арчер.

Пару секунд я смотрела на него в ошеломленном молчании.

— Ты… ходил в туалет в океан?

Он травмировал морских обитателей! Арчер реально был хуже всех!

— Выживание не всегда сексуально. — он встал с бревна. — Если последишь за огнем, я попробую поймать рыбу на завтрак.

— Послежу, только сначала смою с себя песок.

Я подошла к береговой линии и сняла шорты с футболкой, войдя в воду в купальнике.

Ярко-бирюзовая вода и пышные джунгли все еще казались просто картинкой. До сих пор я никогда не выезжала за пределы США.

Выбравшись из воды и снова одевшись, я подошла к нашей недостроенной хижине. Вчера Арчер построил из бамбука основание и одну стену. Он также сделал костровую яму, для завершения которой требовалось всего несколько камней.

— Я присмотрю за огнем, — я взяла одну из фляг и глотнула воды.

Арчер встал, и я почувствовала на себе его пристальный взгляд. Это было теплое, до боли знакомое ощущение, которое теперь