меня могут, впоследствии, не понять. Поэтому – Грин.

– Алло, а можно записаться? Да, я у вас был. Да кошкодевочка. Лапа и хвост. Да, могу. Спасибо.

С телефона домашней клиники ответила, судя по голосу, Оливия. Меня она узнала и поэтому предложила приём вне очереди. Вот и славно.

Объяснив Грин, что она остаётся дома, и что дверь никому не открывать, и вообще, в случае чего – затаиться и не отсвечивать, замотал новенькую в одеяло, и пошёл с ней в машину.

Время было уже после вечернего пика и трафик практически отсутствовал, все уже приехали домой. Поэтому добрались очень быстро.

– Боюсь вас разочаровать, но у нас не предусмотрен приз за звание «самого постоянного клиента», – приветствовал меня Доктор.

– Я согласен на скидочку для самого постоянного клиента. Здравствуйте, Доктор. Я к вам и вот по какому делу, – поздоровался я с врачевателем и продемонстрировал ему свои руки занятые кошкодевочкой замотанной в одеяло. – Не знаю откуда они берутся у меня на лестничной площадке.

– Ну пойдёмте посмотрим, что там и как, – Доктор зашагал к лестнице.

В том же помещении, видимо перевязочной, страдалицу избавили от моего одеяльного кокона.

– Ну, как в прошлый раз. Держите крепко, – приказал мне Доктор, и стал ощупывать повреждённую лапу.

– Я ей укол сделал, ну из тех, что вы мне дали.

– Это хорошо. Это вы правильно поступили. Ну, снимок сейчас всё равно сделаем, а так у нас вывих и растяжение, связки вроде целые. С хвостом не очень понятно. Оливия, будь добра, аппарат подготовь, – зычно крикнул доктор куда-то в дверной проём.

– Доктор, тут ситуация вот какая. Я могу оплатить вашу работу только в меньшем объёме, чем в тот раз. У меня больше просто нет. Но, я могу что-то в залог оставить, Мне на следующей неделе зарплату дадут, я всё верну, честное слово. Клянусь!

– Об этом не беспокойтесь. Наша клиника очень клиентоориентированная. Мы можем подождать. Просто оставьте у нас ваше домашнее животное и дарственную на квартиру подписанную кровью, до полного погашения заложенности

– Э?.. – я немного затупил от услышанного.

– Я говорю, что не переживайте. Вы у нас теперь постоянный клиент, так что для вас будет специальная цена, по акции, – широко улыбаясь, пояснил добрый Доктор.

Заглянувшая в дверь Оливия доложила, что аппарат готов, и доктор, забрав пациентку, попросил меня не скучать.

В этот раз я заскучать все же успел. Разглядывать голые стены, ширмы из белой ткани и немного инструментов из нержавейки, было реально скучно. Я понимал, что нога, это не рука, и, даже если и не перелом, гипсовать её, всё равно, сложно. Время тянулось слишком медленно.

– Всё. Забирайте. Оливия посчитаешь по четвёрке, хорошо? – Оливия кивнула и удалилась.

– Давайте. Так, что мне делать потом?

– Ну, вы у нас уже опытный травматолог. Практически мой коллега. Так что, всё тоже самое, – Доктор протянул коробки с лекарствами. – В этот раз ситуация посложней оказалась. Но ничего, и без хвостов живут. А тут целая половина хвоста осталась. Для них это очень сильная психологическая травма. Это как для нас заикой стать или пол языка потерять.

– А как тогда быть? – для меня это тоже оказалось психологическим ударом, представить кошкодевочку без хвоста я был не в состоянии.

– Больше внимания, заботы и терпения. Так как они коммуницируют через движения хвостом больше, чем ушами, пол хвоста осложнит кодирование сигналов. Придётся вам подстраиваться. Будьте терпеливы, вам обоим будет нелегко.

– Ясно. Ну что ж теперь поделать, надо, так надо. Спасибо вам, Доктор.

– Да не за что. Вы если что, сразу приезжайте, можете даже не звонить. Всего доброго.

– До свидания.

Расплатившись с Оливией, я положил, завёрнутую в одеяло и находящуюся под воздействием наркоза кошкодевочку на задние сидение, и порулил домой. Испорченное настроение никак не повышало даже то, что посчитанное по какой-то там четвёрке, оставило у меня в бумажнике кое-какую сумму, которую даже можно было назвать деньгами.

Очень хотелось домой, и чтобы больше не пришлось приезжать к доктору. Ну, разве что, за витаминами, по скидке.

***

– Выбирай, Роял Палас или Замок герцога? – предложила мне загадку Мадам Директриса.

– А это – что? – совершенно искренне выразил я своё непонимание вопроса.

– Что – что? – в свою очередь не поняла вопроса Мадам.

– Ну вот эти – палас и герцог, это вообще, что?

– Как – что? Это два самых приличных ресторана в городе. Ты прикалываешься?

– Я знаю приличную гамбургерную и пару баров с большими экранами.

– Стыдно не знать присутственные места для приличных людей, – Мадам была искренне удивлена моим неведением.

– Если, вы, собираетесь весь вечер надо мной издеваться, то могли бы предупредить заранее, я бы морально подготовился к роли мальчика для битья.

– Да брось ты придуриваться. Никто над тобой не издевается. Ну, правда, же. Ну как можно не знать самые дорогие рестораны, которые всюду свою рекламу развесили.

– Я не их целевая аудитория, их рекламное обращение меня не затрагивает.

– Ой, всё. Давай хотя бы сегодня по-человечески говорить. Оставь свой официоз для брифингов.

– Есть отставить официоз!

– Ну ты зануда!

– А я не навязываюсь. Я в любой момент готов избавить вас от своего обременительного присутствия.

– А вот фигушки! Даже не мечтай. Сегодня ты мой, – Мадам Директриса демонстративно потёрла ладони, – готовься развлекать даму сердца приятной беседой за изысканным ужином от шеф-повара!

– А чего сразу – сердца-то? Мне кажется, вы торопите события.

– А почему бы их немножко и не поторопить? Тебя что-то смущает?

– Конечно, смущает. Меня всё смущает. Мы с вами из разных кругов. Я вам вообще не ровня, а вы меня везёте в то место, где нас увидят люди из вашего общества. Что они о вас подумают?

– Да кому, какое дело, что они там себе подумает. Я так хочу, значит так и будет. Или тебе премия уже не нужна?

– А вот сейчас был удар ниже пояса!

– Вот ты сам торопишь события. Мы ещё до твоего ниже пояса не добрались. У нас по программе пока ещё только ужин, – глаза Мадам игриво щурились и подозрительно поблёскивали.

– А то, что они могут обо мне подумать, это тоже – не важно?

– А тебе-то чего?

– Мне – чего? Да мне ещё как – чего!

– Не выдумывай. Всем вообще на всё плевать. Все только о себе и думают. И, уж если на то пошло, то тем людям, что тебя могут увидеть, до тебя и подавно дела нет. Они тебя не то, что не запомнят, даже не заметят. А вот что на мне