была красивая, улыбающаяся, чем-то похожая на Кошечку. Кошечка удивилась в первую секунду, а потом рассмеялась.

— Я это тоже забираю себе, — сказала она и засунула шарик в карман.

— Где ты прячешь обезболивающее? — в уже неподдельном гневе кричал сэр Рич.

— У меня ничего нет! — повторял земляшка, когда двое верзил-солдат выкручивали ему руки.

— Говори сейчас же, а не то… — Рич врезал пленному по физиономии с такой силой, что у того голова откинулась назад. — Последний раз спрашиваю!

Землянин глядел открыто, прямо в глаза Рича, кровь текла у него из носа. Кошечка стояла тут же рядом и наблюдала. Какое-то странное чувство пробивалось сквозь ее обычное равнодушие, это чувство не было знакомо ей раньше, оно было ново.

Пленного повалили и стали бить ногами, но ни одного стона не было слышно. Земляшка молчал, стиснув зубы, и даже не пытался хоть как-то увернуться от ударов, только голову обхватил руками…

— Стойте! — вдруг сказала Кошечка и сделала над собой усилие, чтобы игриво улыбнуться Ричу: — Дорогой, ведь чужак действительно ничего не знает, и у него нет никакого обезболивающего… — Она удивлялась сама себе, но тем не менее продолжала: — Я все это выдумала. — Тут она игриво подмигнула солдатам и обняла сэра Рича за талию. — Я просто пожелала проверить тебя. Мне захотелось еще раз убедиться, что ты обожаешь меня так же, как и прежде.

Сэр Рич победно заулыбался, тут же забыв про «допрос», и, взяв Кошечку на руки, до боли крепко поцеловал ее в губы и понес в свою каюту. Солдаты, поняв, что «инцидент исчерпан», тоже оставили пленного и отправились по своим делам.

Кошечка глядела через плечо Рича на неподвижное, скорчившееся на полу тело несчастного до тех пор, пока Рич не завернул за угол. Потом она расслабилась и поцеловала мужчину в шею, обвив своими тонкими руками его плечи. Сэр Рич прибавил шагу, и девушка услышала, как яростно колотится его сердце. Но ее это не трогало, она теперь считала, что это не любовь, а лишь кратковременная плотская страсть к красивой женщине. Но Кошечка все равно продолжала целовать его, зная наверняка, что он от этого в восторге. Он ничего не подозревает, и это отлично. Когда твой недруг считает тебя сообщником, ты можешь затевать за его спиной что угодно, он этого не заметит.

Обстановка на корабле вызывала серьезные опасения. Последствия неудачи сказывались на всем экипаже. Тем временем переходная зона приближалась так же неотвратимо, как сумерки, когда солнце скрывается за горизонтом. Никого уже не радовало, что преследование прекратилось. Четыре недели напряженного ожидания: «Догонят или не догонят? Отыщут в пучине пространства или не сумеют?», мучительный вопрос «Почему они не нападают? Ведь мы теперь беззащитны, как младенцы!» и откровенный ужас при внезапном появлении серебристых силуэтов вражеских кораблей на опознавателе и таком же внезапном их исчезновении вконец измотали членов экспедиции.

— Надо быть совсем слепыми, чтобы нас не различать! — открыто «вещал» штурман. — Конечно же они нас прекрасно видят! Просто они играют с нами, как кошка с мышкой. Они появляются то спереди, то сзади, то сбоку, но не стреляют, а только посылают сигналы оповещения о своем присутствии. Лично я бы на их месте давно превратил нас в дуршлаг, хотя бы ради снисходительности к загнанному противнику. Скорее всего, они задумали что-то до того жуткое, что им даже не жаль ресурсов и времени, лишь бы помучить нас напоследок еще пару суток…

Эта мысль постепенно покоряла умы, и ужасная развязка казалась все неотвратимей и страшней, но проходил день за днем, даже неделя за неделей, а ничего не случалось. «Звездный волк» продолжал свой путь, нетронутый и беззащитный, в испуге кидаясь из стороны в сторону от преследующих его по пятам кораблей. Наконец, на исходе четвертой недели, враги опять появились во всей своей грозной красе, выстроившись как на параде, и, подав сигнал, переводимый на человеческий язык как «Прощайте, мы уходим», потом скрылись и более на определителе не появлялись. Сканер показывал чистоту пространства на сотни парсеков.

Вражеские крейсера (что это были именно военные крейсера, капитан Рич даже во сне не сомневался) ушли, хотя поверить в это смогли не сразу. Предположений о причине удаления земных звездолетов было столько же, сколько людей на корабле. Постепенно люди все же уверились в том, что враг действительно «отвязался», не вступая в драку. И тут началось всеобщее безудержное веселье, которое перешло в пьянку и озлобление на свое бессилие. Приступ безумной радости сменился беспросветной депрессией. Рич серьезно беспокоился о том, сможет ли корабль с неисправным щитом и перепившимся экипажем преодолеть переходную зону, полную природных ловушек вокруг цепочки черных дыр.

— Хорошо еще, что на «Волке» один из лучших штурманов Леи, — рассуждал сэр Рич. — Да и пилоты очень неплохие.

Тем временем обстановка на корабле накалялась. Кают-компания была вечно полна пьяными людьми. Больше всего Рича волновали наемные солдаты. Они совсем вышли из-под контроля. Между ними и коренными членами экипажа часто вспыхивали ссоры, что усугублялось усиленным приемом спиртного до полного абсурда. Пьяные наемники были совершеннейшим бедствием и вели себя вызывающе даже с самим капитаном. Сэр Рич опасался, что они устроят бунт с целью захвата власти на корабле. Теперь капитан Рич лавировал между двух огней: приходилось подыгрывать наемникам, иногда даже кидать им в зубы девчонку, которая была не так уж ему и безразлична, а с другой стороны ограничивать выдачу спиртного экипажу. Но другого выхода у него не было. Кроме того, пришлось выдать экипажу оружие на случай внезапного восстания солдат. Но и это была палка о двух концах: наличие оружия сразу сказалось на поведении команды. Подчиненные сразу обнаглели. Запрет на спиртное часто нарушался.

— Солдаты пьют, и мы тоже балуемся, — объясняли пилоты.

Сэр Рич штрафовал экипаж, даже однажды наказал карцером зачинщиков, но принять более серьезные меры не решался. Еще одна капля недовольства могла стать последней и в без того полной чаше, которой стал «Звездный волк». Тем более что первым «запевалой» почти всегда оказывался штурман. Он чувствовал свою незаменимость и потому безнаказанность и все более наглел. Бывало, что он целыми днями лежал в своей каюте мертвецки пьяный, а потом, злой, с красными выпученными глазами, хозяйничал у пульта управления и ссорился с пилотами.

— Почему же земляне ушли? — недоумевал сэр Рич.

Подобный поступок был необъяснимым и поэтому вызывал тревожное любопытство. Предположений было много, но какое из них является верным, Рич не знал.

— В конце концов, пленный наверняка знает причину, — рассуждал капитан. — Стоит с ним