Миссис Чилтингтон чуть фыркнула.

– Это традиция.

– Ну и что? На День благодарения тоже положено есть тыквенный пирог, а я люблю ананасовый с ревенем, – сказал мистер Лимончелло.

– Будучи представителями Лиги обеспокоенных любителей библиотек, – продолжал джентльмен в бабочке, проглядывая какой-то многостраничный документ, – мы явились предложить свою помощь на безвозмездной основе.

Мистер Лимончелло не обратил на него никакого внимания и вновь уставился на миссис Чилтингтон:

– Вы же мать Чарльза, верно?

– Вы совершенно правы. – Она фыркнула и поправила свой строгий наряд, дабы все швы лежали как по линейке ровно в тех местах, где им следовало быть.

– В таком случае осмелюсь предложить вам, миссис Чилтингтон, обеспокоиться не библиотеками вообще и не моей библиотекой в частности, а воспитанием вашего сына. Доктор Зинченко, у нас, кажется, был какой-то важный вопрос, который следует обсудить?

– Да, сэр.

Мистер Лимончелло подошел к уставленной книжными полками стене, положил руку на бюст Эндрю Карнеги и откинул мраморную голову. Под ней оказалась красная кнопка.

– Мистер Лимончелло! – возмутилась миссис Чилтингтон. – Публичная библиотека должна контролироваться общественностью – то есть опекунами, которые обеспечат ей стабильность и процветание!

– Знаю! Я об этом уже очень давно думаю! А сейчас я уже почти четверть часа думаю о втором завтраке. Спасибо за внимание и заботу!

И он хлопнул по красной кнопке.

Часть книжного шкафа отъехала в сторону. За ней открылся проем шириной в обычную дверь. Мистер Лимончелло и доктор Зинченко с мешком писем шагнули в тускло освещенный коридор. Книжный шкаф за ними закрылся с тихим щелчком.

– Мистер Лимончелло! – повысила голос миссис Чилтингтон. – Доктор Зинченко!

Она стала стучать по книгам так, словно ломилась в дверь.

– Мистер Лимончелло!

За спиной у нее вырос огромный квадратный охранник – два метра роста, сто двадцать килограммов веса, волосы сбиты в длинные, похожие на веревки дреды.

– Мэм, если вы будете бить по книгам, я попрошу вас выйти из библиотеки.

Миссис Чилтингтон рывком развернулась.

– Я не… Впрочем, не важно.

Она всмотрелась в беджик охранника:

– Вас зовут Кларенс?

– Да, мэм.

– Что ж, Кларенс, не тревожьтесь. Мы уже уходим. Однако убедительно прошу вас сообщить мистеру Лимончелло, что мы еще вернемся.

– Это хорошо, – заметил Кларенс. – Мистер Лимончелло любит, когда в его библиотеку приходят снова и снова.

Миссис Чилтингтон одарила Кларенса ледяной улыбкой:

– Что ж, замечательно. Но в следующий раз нас будет гораздо больше!

Едва пошла вторая неделя января, как все члены команды Кайла получили по почте толстые конверты.

Внутри каждого конверта лежала тисненая карточка с приглашением:

* * *

В пятницу вечером Кайл со всей семьей уселись в машину и поехали в центр города, в библиотеку.

– Ах, как интересно! – сказала мама Кайла. – Надо было испечь торт.

– А что за новость, ты не знаешь? – спросил папа.

– Без понятия, – ответил Кайл. – Мы думаем, может, мистер Лимончелло пригласит нас опять сниматься в рекламе.

– Ой, не надо! – простонал Майк, брат Кайла. – Ты и без того нос задрал.

Снежинки кружились в неярком свете фонарей, омывавшем увенчанное куполом здание, которое некогда служило банком, а потом волей мистера Лимончелло превратилось в библиотеку. Кайл заметил, что у тротуара пристроились автомобили нескольких новостных каналов со спутниковыми антеннами на крышах.

– Ты иди, Кайл, – сказал папа, – а мы пока припаркуемся.

– Повеселись там, – добавила мама.

Кайл взбежал по мраморным ступеням и оказался в холле библиотеки.

Мигель и Сьерра ждали его у статуи мистера Лимончелло, стоявшей на каменном листе кувшинки посреди небольшого подсвеченного пруда. Бронзовый мистер Лимончелло запрокинул голову, и бившая у него изо рта струйка воды изгибалась дугой, словно в питьевом фонтанчике. На пьедестале статуи был выбит девиз:

– Привет, Кейл! – воскликнул Мигель. – Слушай, тут яблоку упасть негде. Он всех пригласил! Двенадцать игроков с той, первой игры.

– Что, и Чарльза Чилтингтона тоже?

– Ну, он не явился.

– Хоть бы Эндрю Пекельман тоже не пришел, – сказала Сьерра, чуть вздрогнув. В той самой игре Пекельман объединился с Чилтингтоном и, чтобы шпионить за командой Кайла, стянул у Сьерры читательский билет.

– Его точно приглашали, – сказал Мигель. – Но он не придет. После того как его выгнали из игры, он разлюбил библиотеки. Он даже в школьной библиотеке больше не помогает.

– Как грустно, – сказала Сьерра.

– Эй, ребята, – позвала Акими, выходя из читального зала, – там куча репортеров с телевидения. Даже из CNN приехали.

– А кто приехал?

– Ну, такой, лохматый.

– А в кафе «Книжкин уголок» полно всякого вкусного, – добавил Мигель. – Прямо глаза разбегаются.

– Ну так что мы тут стоим? – удивился Кайл. – Пошли!

Друзья нырнули в арку и оказались в огромном читальном зале. Зал был полон. Стоявшие на столах лампы с зелеными абажурами были украшены воздушными шариками. Из спрятанных вокруг стереодинамиков раздавались бравурные звуки фанфар.

На раскинувшемся в вышине Чудо-Куполе синело безоблачное небо и бились на ветру флаги всех пятидесяти штатов. Между ними по небу то и дело проезжали туда-сюда в колеснице две весьма мускулистые личности в античных хитонах. Колесница их очень напоминала запряженную лошадьми комету. Кайл тут же вспомнил греческого бога и богиню из книг про Перси Джексона.

– Ух ты! – восхитился Мигель. – Как думаете, Рик Риордан тоже будет? Вот было бы здорово!

Анимированное изображение располагалось на десяти цифровых экранах с высоким разрешением. По форме они походили на куски круглого пирога, а яркостью не уступали спортивным табло крупнейших стадионов. Экраны располагались на внутренней стороне огромного купола, венчавшего собой зал. Каждый экран мог работать по отдельности, а мог объединяться с другими и создавать поистине величественные картины.