или купила у какого-нибудь художника. Настоящего художника, — язвительно процедил Сашка Алексеев. — Ведь правда, Лисица? Признайся, это не твоя работа!

— Конечно, не твоя. Видно же! Куда уж тебе! И не стыдно врать-то?

Вика опешила от такого натиска. Оправдываться? Убеждать их? Доказывать? Но зачем? Ведь она никого не обманывала! Это ее рисунок, все полностью, от и до, и никто ей не помогал.

Или все-таки помогал?..

Вика вспомнила, как она работала вчера: ее рука с кистью летала, словно ей управлял кто-то невидимый, а она, Вика, была словно в трансе, и не могла даже пошевелиться.

«Да брось, — сказала она сама себе. — Не может этого быть.»

Никто, конечно, ее рукой не водил. Это нарисовала она. Она сама.

— Что молчишь? Не знаешь, что сказать? Сознавайся, тогда, может, пощадим и не расскажем Марии Павловне. Где ты его достала? Ну, отвечай!

Вика гордо выпрямилась и обвела взглядом ребят.

— Это я нарисовала. Я. Сама, — раздельно произнесла она.

— Да ну? Неужели? — навстречу ей выступила Катя Пенкина, самая злющая из всех. — Это ты зря.

Вика сжала кулаки, ногти вонзились в ладони.

— Да? С чего это?

— А с того, что я тоже принимаю участие в конкурсе. Поняла? И главный приз получу я. Я, а не ты. А если посмеешь лезть на конкурс со своей жалкой картиночкой, у тебя будут серьезные проблемы, так что не советую тебе этого делать! Подумай, тебе оно надо? Так что забирай свою каляку-маляку и спрячь куда-нибудь подальше.

— Ни за что, — твердо сказала Вика, и в ее голосе послышался металл.

— Ах так?! Смотри, хуже будет.

— Ты не заставишь меня отказаться!

— Только попробуй! Тебе все равно не победить, ты неудачница, запомни это!

— Пенкина, оставь ее в покое! Вика имеет точно такое же право участвовать в конкурсе, как и ты.

Удивленные не столько тем, что Жуков вмешался в спор, сколько тем, что он назвал девочку по имени, пятнадцать голов дружно повернулись в сторону говорившего. Пятнадцать пар глаз, не мигая, уставились на него. Митька вышел вперед и медленно, внимательно рассмотрел рисунок.

— Классно. Нет, серьезно. Думаю, что он если не победит, то уж точно будет одним из лучших, — он повернулся к толпе детей. — Если кто забыл, конкурс организовала администрация города, для всех желающих. Или вы не слышали, что сказала Мария Павловна? Лично я не вижу ни одной причины, по которой Лисица не может в нем участвовать.

Он перевел взгляд на Вику. Ей было так неловко и неудобно, что она была готова провалиться сквозь землю от смущения.

Спорить с сыном министра, разумеется, никто не решился, и школьники потихоньку разделились на группы и разошлись в разные стороны, оживленно обсуждая между собой случившееся.

Митька взглядом критика изучал рисунок.

— Очень красиво, правда. И глаза такие… как настоящие.

Девочка бросила быстрый взгляд на него, потом на рисунок, и внезапно ее пронзила поразительная мысль: эти глаза, на рисунке как две капли воды были похожи на глаза мальчика!

Жуков еще раз внимательно посмотрел на Вику, ободряюще улыбнулся и отошел в сторону. Она стояла, не шевелясь, завороженно глядя ему вслед.

Неужели?.. Нет, невозможно. Кто он и кто она? Никому не нужная сирота, у которой и друзей-то нет. У которой можно только списывать на контрольной, — это максимум, на что она годится. Но семена незнакомого доселе ощущения, попавшие в ее душу, уже давали первые всходы. Подсознание рождало мысли, мысли — чувства, чувства определяли цель, а цель искала пути к воплощению в реальность.

Теперь Вика знала, в чем ее мечта. Оставалось только понять, как ее осуществить, и возможно ли ее осуществить вообще.

Что же было потом?

А вот что.

Смеркалось. Последний урок давно закончился, и школьники разошлись по домам. В классе остались только дежурные, которые должны были вымыть пол и расставить стулья. Дежурившие в тот день Сашка и Костя, придя в класс, бросили сумки в угол, взяли ведра и пошли за водой. И, конечно, кабинет остался открытым.

Никто не видел, как дверь тихо скрипнула, и два темных силуэта, почти неразличимые в сгущающихся сумерках, проскользнули в пустой класс. Стараясь двигаться как можно бесшумней, они подошли к учительскому столу, где ровной стопкой лежали конкурсные работы. Долго копаться в рисунках не пришлось — тот, что они искали, лежал почти на самом верху. Таинственным пришельцам не составило никакого труда найти нужный им рисунок, свернув трубочкой, засунуть его в пакет, а на его место положить другой, нарисованный специально для этого дела: уродливые, неряшливые каракули.

Злорадно хихикнув, одна тень шепнула другой: «Пошли скорее, пока мальчишки не вернулись!», и так же бесшумно похитители покинули класс, не забыв прикрыть за собой дверь.

Никто этого не видел.

Вещий сон

Придя домой, Максим, не раздеваясь, первым делом побежал к аквариуму, включил аэратор, лампу, и аккуратно погрузив пакет в воду, развязал его. Рыба, с опаской озираясь по сторонам, медленно выплыла из пакета, и принялась исследовать новый мир. «Голодная», — подумал Максим, наблюдая, как рыба ткнулась носом в улитку, тут же проворно юркнувшею в свою раковину. Он поскорее достал баночку с рыбьим кормом, и бросил в воду несколько круглых бурых гранул. Рыба схватила одну, потом другую, пока не съела их все.

Увлеченный созерцанием этого процесса, Максим не заметил, как в комнату вошел отец, с его младшей сестрой на руках.

— Посмотри, Аля, какая рыбка плавает. Ее Максим принес. Теперь она будет здесь жить, — сказал папа и опустил дочку на пол. Малышка расторопно влезла на стул, чтоб лучше рассмотреть неведомое существо.

— Ыбка, — улыбнулась Аля, — плавает! И, довольная собой, прибавила: — Она ест!

— Да, ест, — подтвердил папа. — Тебе тоже надо есть. Давай мой ручки и иди к маме на кухню.

— А Ыбка добъяя?

— Добрая, добрая, — улыбаясь, заверил ее Максим.

Некоторое время Аля наблюдала за рыбой, пока ее не позвала мама. Тогда она слезла со стула и вприпрыжку побежала ужинать.

Отец некоторое время молчал, глядя в окно, потом повернулся к сыну, и, скрестив руки на груди, произнес:

— Скажи, почему ты ее купил?

Максим бросил быстрый взгляд на аквариум. Рыба спокойно плавала в воде, не подозревая, что говорят о ней.

— Я хотел спасти ее, — сказал Максим, и рассказал все, что произошло в магазине.

Отец почесал подбородок и опустился в кресло. Максим остался стоять.

— Видишь ли, сынок, — издалека начал он, — Эту рыбу ты спас. Но только одну. Надеюсь, ты понимаешь, что не можешь скупить всех рыб