кажется, самый трудный порог мы перешагнули. Если не секрет, насколько вас оценили французы?

Я передал юристу открытку с конвертом. Мои собеседники искренне удивились.

– Однако… Знаете, Игорь Данилович, я всё больше рада, что вы работаете у нас и с нами.

– Да уж, – наш юрист не удержался и провёл рукой по пуговицам пиджака, для него это был жест допустимого на публике удивления. – Не ожидал. Я подумаю и в понедельник вам скажу, как всё это дело лучше всего оформить, чтобы потом ни у кого не возникло вопросов. И чтобы вам при этом меньше заплатить налогов. Нет, однако… удивили, заметно удивили, насколько им наш контракт нужен.

– Мы это учтём на будущее, – взгляд Елены Юрьевны опять сверкнул аппетитом капиталиста, почуявшего прибыль вдвое больше запланированного. Мне французов даже стало немного жалко. – Как ваши планы на ближайшие дни, Игорь Данилович? Отдыхать?

– Да, сейчас домой, и завтра, наверное, тоже выходной. Что-то мне тяжко этот визит дался, особенно вчерашний вечер. Честно признаюсь, я вчера, наверное, пока меня спаивали, чуть не мешок активированного угля втихаря проглотил – и всё равно не хватило. А этот, Йонне Мякинен – трезвый как стёклышко. Так что если у нас ничего срочного, я отдыхать.

– Тогда всего доброго, спасибо и до понедельника.

На улицу я вышел в начале пятого. До астрономического заката оставалось ещё больше часа, до формально вечернего времени ещё дальше, но конец дня уже ощущался всеми фибрами души. Фонари ещё не зажгли свои огоньки и не спешили указать дорогу жёлтыми путеводными нитками через пятна луж. Всё вокруг выглядело обесцветившимся – тусклые площадь и дома, с рекламных тумб облезали чьи-то серые лица, набежал прозрачный вечерний туман. Чуть заметно моросил дождик, хороводил листья на асфальте, голые деревья печально стояли, разделяя дорогу и тротуар, будто жалея о чём-то своём несбывшемся. Погожие деньки закончились, теперь зонты были верным атрибутом каждого пешехода, мимо меня во все стороны сновали «грибы» разного цвета и раскраски. Холодный, сырой осенний ветер и небо в грузных тучах – признак скорого снега, скоро на жухлой траве заискрится иней, там и до первого снегопада недалеко.

В такую погоду положено хандрить и предаваться меланхолии, пусть и разрешается грустить светло. А у меня с чего-то настроение сейчас было радостное и весёлое, хотелось делать глупости. Я откопал в памяти расписание Алисы на сегодня, прикинул – как раз успеваю, после чего бросил на телефон сообщение: «Как закончишь – жду в «Шоколаднице» возле учебного корпуса», и насвистывая самому непонятно какой, но весёлый мотивчик наполовину бегом отправился к станции метро. Тем более, я к счастью не в деловом костюме и при галстуке, а бегущий к метро мужик в джемпере и джинсах никого не удивит. И если потом надумаем прогуляться, не окажусь похож на пингвина на банкете.

Я как раз успел занять столик и заказать чай и ужин, когда зашла Алиса.

– Привет ещё раз. И чего у нас такого случилось, что мы сегодня ужинаем в кафе? Жаба умерла от жадности?

– А просто так под настроение нельзя? Захотелось.

– Ага, захотелось погулять, но поскольку одному – это транжирство, девушки подходящей нет, а я под рукой есть, то почему бы и не пригласить? – ехидно прокомментировала Алиса. Тут как раз принесли заказ. – Ага, и что у нас? Ну салат он и есть салат, с ним ошибиться трудно. Второе угадал на пять, суп на троечку. Но в целом четвёрка, и даже не применяя свои способности. С тобой можно жить как с обычным человеком.

– Злая ты. Потому что голодная.

– С кем поведёшься… но я и в самом деле голодная и злая как волк.

– О, Алиска, и ты здесь? – голос раздался прямо надо мной.

Я повернул голову. Рядом с нами с подносом в руках стояла высокая симпатичная девушка лет девятнадцати. Русые густые волосы на голове были тщательно подобраны, чтобы спадать на плечи волной, оставляя вдоль ушей два завитых спиральками локона, тёмно-серые глаза, опушённые густыми ресницами, смотрели из-под тонких бровей серьёзно и задумчиво, пусть хозяйка и улыбалась.

– Ага, тоже не выдержала и побежала есть, да ещё в такой компании? Познакомь?

Я намёк понял и подвинулся, чтобы мы за столом поместились треугольником. Пусть Алиса и бросила на меня слегка раздражённый взгляд. Но не гнать же её однокурсницу? Да и Алиса почти сразу же пришла к тому же выводу, потому что сумела задавить недовольство. Девушка поставила на предложенное место поднос с едой, быстро повесила на вешалку рядом пальто и плюхнулась на стул.

– Уф. Борисычу чтобы минус в карму за наш украденный перерыв и потерянный обед. Мы с тобой не одни такие, я Марика ещё видела, они с Мишкой за пирожками стояли. Всё, молчу, молчу, не поминаю лихо всуе. Так познакомь.

– Знакомьтесь, – немного усталым голосом произнесла Алиса. – Это Игорь. Это Оля.

– Главное, что Оля, а не Оленька. Согласна?

– Точно, – невольно хихикнула Алиса, хмурое настроение на глазах испарялась.

– А примнём… прифём, – Оля прожевала и проглотила, так что смогла говорить нормально: – А причём тут Оленька? И кто это?

– Оленька – это очень серьёзная и солидная девушка шести лет, – улыбнулась Алиса.

– Из-за которой мы, можно сказать, познакомились и сошлись. Исключительно благодаря ей.

Мы обменялись улыбками. Но если Алиса подумала, как мы столкнулись на крыльце торгового центра с Милой и как девочка тогда своими словами «сдвинула лавину», то я скорее про вечер нашей первой встречи, когда из-за рисунка Оленьки задержался у Лёши с Катей допоздна.

– Ух, здорово! – Олины глаза аж загорелись, кошка любопытная. – Как-нибудь расскажете. А Марик – дурак. Это же тот самый Игорь?

– Ну, я один такой, а в каком смысле тот самый?

– Единственный и неповторимый. Всем девушкам на зависть, – съязвила Алиса.

Чего-то у неё сегодня опять настроение похоже на кактус.

– Да я сегодня слышала, как Марик рассказывал Мишке. Хвалился, что вчера в шикарном клубе зажигал. А ещё как-то видел Алису с каким-то мужиком, а тот, оказывается, по всяким клубам шляется. Типа Марик вчера Игоря в клубе видел и с какой-то девицей, но не Алисой, – взгляд засиял интересом вдвое сильнее. Ну точно кошка любопытная.

– Интересно, что в этом клубе делал Марик,