и часто банально сдаю коллеги: если тебя забирают, значит, возможно, не заберут мужа, сына, друга. Контингент ограниченный, полная мобилизация не происходит, а ротация нужна.

После конфликта в Украине в руководстве стране поняли, что без армии никуда, а поскольку содержать её по-прежнему не хотелось, решили проводить обязательные вторичные призывы и ротацию для поддержания боеспособного состояния мужчин. На Украине конфликт находится в замороженном состоянии, и то благодаря Китаю и людям в Европе.

Китай в конце концов встал в жесткую позицию, что нужно прекращать конфликт, ядерная война ему не нужна, а ситуация накалялась всё сильнее. Но этого было бы мало, ведь политики часто безапелляционно что-то заявляют, без последующего выполнения своих угроз.

Гораздо важнее оказалось влияние обычных граждан в западных странах. Из-за долгосрочной поддержки Украины и в целом затягивания военных действий, правительствам западных стран пришлось вводить непопулярные меры: повышение пенсионного возраста, увеличение налогов, сокращение поддержки малоимущих. Профсоюзы не оставили этого без ответа и выводили на улицы огромные массы людей. В определённый момент в Европе одновременно вышли на улицы больше десяти миллионов человек. И главным требованием было прекращение конфликта на Украине, чтобы прекратилось ущемление социальных прав.

Европейское руководство решило закрутить гайки ещё больше, но тогда начали забастовки и стачки. И вот эта мера заставила отступить. Было подписано мирное соглашение между Россией и Украиной, при контроле со стороны США, Германии, Франции и Великобритании, остановлены военные столкновения, проведено разграничение войск. Но окончательный мирный договор не подписан. Слишком ценными были ресурсы Украины, и слишком много уже было поставлено на карту. Отступать полностью не хотелось ни одной из сторон. Санкции были частично сняты, и жизнь почти вернулась в то же русло, как до конфликта.

Вот только все понимали, что это, по сути, перемирие, причем временное, поэтому и приняли решение обязательных годовых контрактов. Пропаганда всё красиво обставила: это просто как второй раз в армию сходить, обновиться полученные тогда навыки и знания, да ещё и заработать денег. Но это было не то же самое, «призывники» умирали, пусть и небольшой процент, но к смертям с фронта люди, к сожалению, привыкли. Конфликтов, в которых участвовала страна, было всё больше с каждым годом. Будучи региональным лидером, даже ещё и с амбициями империалистической сверхдержавы, отстаивать свои интересы часто приходилось далеко от границ страны. А западные «партнёры» не прекращали поджигать новые, или раздувать старые, пожары на территории бывшего СССР. Приднестровье только один из таких.

Андрей знал, что бежать от призыва вечно не получится, да и не хочется. Ситуация в мире не располагала к благоприятным прогнозам. Поэтому Куприн сразу сказал, что лучше пойдёт сейчас, пока есть силы, и через год уже вернётся домой, чем его найдут, например, после тридцати пяти лет, когда силы уже уходят, а расходы на лекарства становятся регулярными.

Сборы были спокойными, к таким уходам все давно привыкли, только мать была безутешна и продолжала уговаривать, что не нужно ехать. Андрей закупился медикаментами, хорошей формой и обувью, стандартные уставные были не самые удобные, и поехал служить второй раз.

На КМБ[1] было довольно спокойно и даже, на удивление, продуктивно. Их учили не просто стрелять. Были тактические занятия по действию в составе небольших групп и подразделений, обучали работе с техникой, причём самой современной, ориентированию на местности, изучению её особенностей, менталитета вражеского населения. У Андрея даже гордость появилась за армию – наконец-то эффективное обучение.

Один старшина постоянно называл Куприна поэтом, ссылаясь на фамилию. Объяснение о том, что однофамилец был писателем, старшину не интересовало.

– Писатель – длинное слово, пока выговоришь, убьют, – коротко ответил старшина.

Поэтому Куприн и решил взять себе позывной «Поэт». У него отлично получалось всё, чему их учили, сказалась хорошая спортивная подготовка. Через месяц его перевели в отдельный отряд, где подготовка шла по более сложной программе, свободного времени практически не было. Но Андрею это даже нравилось: время летело быстро, а тело, казалось, было в лучшем состоянии, чем в двадцать лет.

Но в феврале 2028 радость от лёгкой службы испарилась – пришло сообщение от матери, что умер отец. В цехе в очередной раз случилась поломка «древнего» оборудования, вызывать специалистов руководство не собиралось, его отправили чинить. Но горе-коллега об этом не знал и включил питание, когда отец работал. Серьёзное поражение током. В больнице спасти не удалось. Для Андрея это стало ударом, ведь отцу был всего пятьдесят один год. Он проклинал и коллегу, и руководство, и современную медицину.

За месяц до этого Андрея направили в Приднестровье, где ситуация ухудшалась с каждым днём. Сам Куприн не придавал этому особого значения, на убой их не посылали, но и связь с родными была теперь очень редкой, и рассказывать ничего не разрешалось. Отец, как оказалось, очень сильно переживал, но держал всё в себе. На работе заметили изменение в поведении сотрудника и без особых проблем списали трагедию на рассеянность, повлекшую нарушение техники безопасности. То, что оборудование уже лет двадцать как должно быть списано, никого не волновало.

Но дальше случилось то, чего Андрей не ожидал и в страшном сне увидеть – ещё через три месяца от инфаркта миокарда умерла мать. В больнице сказали, что оборудования и персонала, способного спасти жизнь матери, не было не то что в городе, а в принципе нигде за Уралом. Лучше бы они молчали. Эта информация разозлила Андрея ещё сильнее: методы спасения, оказывается, есть, просто не везде. И не всем.

Сестра написала поздно вечером, просила связаться с ней как можно скорее. Куприн согласовал звонок домой сразу после подъёма. Ему не препятствовали, к таким вещам все относились с искренним пониманием.

– Андрей, ты как? – тихо спросила Оксана.

– Плохо. Хочу написать рапорт, может отпуск дадут, на похороны приехать, – отстранённым голосом проговорил Андрей.

– Не надо. Тебе осталось пять месяцев служить. Если тебя и отпустят, то ты просто растянешь себе