время службы, и возвращаться назад будет ещё труднее. Ты не виноват в их смерти, даже не смей себя винить. У тебя осталась я, и я тебя очень жду. Не переживай, меня какой-нибудь инфаркт не убьёт, – также тихо, но твёрдо сказала Оксана. Она всегда была сильной.

– И что же мне делать? – спросил Андрей.

– Выживать. Я тебя люблю, братишка, – ответила Оксана.

– И я тебя люблю, сестрёнка, – сказал Андрей и завершил звонок.

Разговор с сестрой немного успокоил его, но в целом состояние было подавленное. Замполиту поручили провести ряд бесед, чтобы удостоверится, что себя и других Куприн не пристрелит. К тому моменту Андрей уже почти смирился с ситуацией, сообщил, что готов продолжать контракт. Майор написал рапорт о пригодности к продолжению службы.

Андрей ушёл в себя. Теперь у него практически никого не осталось на гражданке. Только Ванька, друг детства, поддерживал с ним постоянную связь. И Оксана. Они его ждут. А значит, он обязан жить дальше.

Как ни странно, эффективность Андрея в бою возросла в разы. За десять месяцев он обучился всему, чему только могли обучить в тех условиях. Он фактически стал биороботом: ест, спит, воюет. После смерти родителей Андрей попросил перевода в зону прямого боестолкновения, его рапорт удовлетворили, ведь желающих добровольно оказаться на передовой было мало. Товарищи стали побаиваться Куприна, но он ни разу не дал повода посчитать, что он опасен для своих. Да и вылазки в составе группы с Андреем были более безопасными для его сослуживцев. Его отправляли в самые опасные места, невзирая на то, что он – вчерашний гражданский. По эффективности он уступал только бойцам спецподразделений, да и то не всем. Андрея боялись и уважали. Кто-то даже сказал, что позывной «Поэт» ему явно не подходит, ведь он как зубной врач – страшный, но полезный. Андрея всё чаще стали называть дантистом, он не спорил, а просто сменил позывной. Такого от себя не ожидал даже сам Куприн, позже он не раз удивлялся, как из обычного строителя получился такой хороший солдат. Походу он изначально выбрал неверную профессию, учёба в военном училище могла бы раскрыть его потенциал ещё раньше.

Через месяц Андрея вызвали в штаб. Поговорить с ним решил лично подполковник Мешков.

– Сержант Куприн, у тебя через месяц заканчивается контракт, какие дальнейшие планы? – без предисловий спросил Мешков.

– Ехать домой, товарищ полковник[2], – ответил Куприн.

– А там что будешь делать? – продолжал Мешков.

– Не знаю, товарищ полковник, – снова коротко ответил Андрей.

– Я и предполагал такой ответ. Мне известна твоя ситуация. Поэтому предлагаю остаться ещё на два года, подумай, – сказал подполковник и стал спокойно ждать ответа.

– Мне нужно посоветоваться с сестрой, кроме неё у меня никого нет. И она ждёт моего возвращения, товарищ полковник, – сказал Андрей, хотя ответить он был готов хоть сейчас. Но без согласия Оксаны он не мог себе это позволить.

– Хорошо, советуйся. Но ты нужен здесь. Таких сержантов, как ты, днём с огнём не сыщешь. К тому же, зарплата на втором контракте в два раза выше, – сказал Мешков и разрешил идти.

Андрей тем же вечером позвонил Оксане. Она, к его удивлению, сразу же согласилась с его решением подписать второй контракт.

– Как-то ты быстро ответила, я думал, придётся убеждать, – искренне удивился Куприн.

– Братик, я же тебя знаю, раз ты решил, то всё взвесил и обдумал. Да и что тебе тут делать? На прежнюю работу тебя вряд ли возьмут, а с момента твоего ухода в армию рабочих мест не прибавилось. К тому же я знаю, что у тебя отлично получается воевать.

– Откуда такая уверенность?

– Это ты практически не звонишь домой, ничего не рассказываешь. А вот твои сослуживцы регулярно общаются со своими жёнам. И ничего от них скрывают. Поэтому я всё знаю, – весело сказала Оксана и добавила. – Тебе там легче, я чувствую. Только приезжай в отпуск, я всё-таки соскучилась.

– Конечно, приеду. Спасибо за понимание, сестрёнка, ты лучшая, – впервые за много времени Андрей улыбнулся.

– Не за что. Жду тебя через месяц. До встречи, – тепло попрощалась Оксана.

– До встречи, – так же ответил Андрей.

Через месяц Куприн вылетел в сторону дома. Его шумно встретили, Ванька постарался. Мирная жизнь казалась какой-то чужой, непонятной. На следующий же день он поехал на кладбище. Возле могил родителей его как будто прорвало, слёзы не хотели останавливаться больше часа. Оксана его не торопила, просто обняла и сидела рядом.

Весь месяц Андрей провёл с Оксаной и Ванькой, особо не вникая в мирный быт. Но он чувствовал, что ему стало легче, и назад возвращался в почти нормальном состоянии.

Так пролетел ещё один год. Куприн помаленьку возвращался в общество, у него появились настоящие боевые товарищи. А мужика с позывным «Союз» и вовсе готов был назвать другом. Тот был того же возраста, что и Андрей, они вели беседы на самые разные темы.

Поначалу Куприн либо не понимал, либо не принимал позицию своего нового товарища. Тот рассказывал что-то про коммунизм, причины войны и всякую другую муть, которой Андрей никогда не интересовался. Но поскольку сам факт общения с Союзом Андрея почему-то успокаивал, он всё внимательнее прислушивался к словам товарища.

– Они звучат логично, – ответила ему Оксана в одном из наших разговоров. – Поэтому тебе и приятно его слушать. Ты всегда любил математику, логику, братишка.

– Но ведь