на голове у моего брата. Он открыл глазки-пуговки и уставился на меня так, словно предупреждал: «Не трогай моего человека». Я передумала и убрала руку.

– Ладно, хорёк, будь по-твоему. – Я расстегнула спальник и села. Голова упёрлась в крышу палатки, а сама я так и оставалась зажата между Ронни и Хрустиком.

На четвереньках я пробралась ко входу и расстегнула молнию. Моих щёк коснулся холодный свежий ветер. Пахло чем-то съедобным. Не иначе как Мари уже готовит завтрак. Ну кто ест в такую рань? Я нажала кнопку на шпионских часах, и циферблат засветился. Пять утра. Кошмар! Папа не шутил, когда пообещал нам ранний старт. Он всегда говорит:

– Ранней пташке – жирный червячок! – Но червяк – это, конечно, слишком.

И как мы ни умоляли его вчера остаться, он твердил:

– Ничего не могу поделать.

Ну как он может вот так запросто бросить здесь Кики? Как он может не дать нам доставить её в Национальный зоопарк? И как же соревнование? Каких-то два жалких дня… Ведь у нас каникулы, так зачем куда-то спешить?

Но свои вопросы я держала при себе. Я по опыту знала, что сделаю только хуже, если буду приставать к папе.

– Привет, детка. Разбуди своих младших брата и сестру, ладно? – При свете походной лампы на батарейках папа расставлял на столе для пикников бумажные тарелки.

– А пописать сначала можно? – Я показала зубную щётку. – И зубы почистить?

– Вот, держи. – Он протянул мне фонарь.

– Спасибо, у меня свой. – Я потрогала шпионскую жилетку. Теперь я даже на ночь её не снимала, тем более что мы ночевали в дикой природе.

– Ладно. Только осторожно. – Папа занялся завтраком.

Пока я плелась к туалету, я попыталась подобрать доводы, убедившие бы адвокатскую сторону папиной натуры. Он адвокат – он должен был учитывать логичные аргументы.

В темноте палаточный городок выглядел жутковато. И конечно, наша палатка стояла дальше всех от туалетов. И её так тесно обступили деревья… Теперь я уже пожалела, что отказалась от папиного большого фонаря. Лучик моего карманного фонарика метался как заблудившийся в ночи светлячок.

Внезапный шум так меня напугал, что я выронила фонарик. Ну и ну! Я застыла, судорожно стиснув в руке зубную щётку.

– Кто здесь? – крикнула я в темноту. Позади меня зашуршали кусты, и я резко развернулась. Я затаила дыхание и прислушалась. Это медведь? Или пума? Если выбирать, я бы предпочла медведя. По крайней мере, большинство медведей травоядные, хотя они не откажутся от жуков и термитов.

«Без паники! – повторяла я себе. – Спокойно! И ни в коем случае не беги!» Пумы и гризли любят преследовать добычу. Я напомнила себе, что в Национальном парке Шенандоа гризли не водятся. Но тут есть чёрные медведи! Нужно показать ему, какая я огромная и страшная. Подняв зубную щётку, я замахала руками и зарычала что было сил. Шелест в кустах затих… и мимо меня проскочила белка.

Вот это да! И как такая мелкая зверушка умудрилась поднять столько шума?

– Кассандра, что это ты делаешь?

Я чуть в обморок не упала. На дорожке показалась Мари с большим фонарём в руках.

– Мари, ты меня напугала. Не надо больше так подкрадываться.

– А ты куда собралась в темноте одна? – Мари обняла меня за плечи. – Завтрак на столе.

– Ты можешь проводить меня до туалета? – мне было ужасно стыдно об этом просить. Ну то есть мне уже почти тринадцать, а я боюсь сама пойти в туалет? Давай, Кейси, держи марку!

– Конечно, малышка. – Она направила луч света под ноги.

– Я фонарик потеряла. – Я оглянулась. – А вдруг найду?

– Потом подберём, – сказала Мари. – Давай делать всё по порядку. Туалет, потом завтрак.

К тому времени, как Мари отвела меня сперва в туалет, а потом обратно к палатке, все уже сидели за столом. Хрустик кормил Фредди кусками блинчиков, макая их в сироп. Я была так удивлена, что даже не стала ему напоминать о мамином совете посадить Фредди на диету. Ведь ясно было, что все эти сладости и выпечка – нездоровая пища для хорька. И Фредди правда потолстел. Хан Соло стоял всеми своими копытцами на скамейке возле стола и тоже клянчил блинчики. А Ронни болтала с Мари с набитым ртом… Мама никогда не позволяет мне дома ничего такого. Впрочем, Ронни и так делает много такого, что мне недоступно. Например, пользуется мобильником и сидит в интернете.

Пока мы завтракали, поднимающееся солнце засияло, как апельсиновый шербет. Утренний шум сливался с громкими птичьими трелями, а испарявшаяся роса была полна сладких лесных ароматов. Было так красиво. Я непременно опишу это в дневнике для статьи «Лесная жизнь Шенандоа».

– Что тут… – удивился папа и вскочил. Он смотрел мне куда-то за плечо.

Я чуть не свернула шею, чтобы увидеть, в чём дело. Пикапу-трикапу! Все четыре шины у папиного трейлера были спущены!

Папа схватил фонарик и побежал проверять машину.

Я поспешила следом. Точно. Все шины спущены. Ничего себе! Кто-то их проколол?

– Полагаю, теперь мы никуда не едем. – Папа вздохнул и провел рукой по волосам. Он всегда так делает, когда расстроен.

Но кому понадобилось прокалывать нам шины? Кому-то, кто хочет, чтобы мы остались. Я повернулась к столу для пикников. Хрустик и Ронни показывали друг другу набитые рты и хихикали как гиены. Отвратительно.

– Все колёса спущены, – сообщила я и уселась на скамью рядом с братом. – И теперь нам придётся остаться.

– Правда? – Хрустик мигом проглотил всё, что было во рту.

– Ур-р-ра-а-а! – Ронни столкнула Ксавье с края стола, подпрыгнула и выбила мяч вверх головой. – Теперь мы найдём Кики и выиграем конкурс!

– Это сделал кто-то из вас? – Я строго посмотрела на отвязную парочку.

– Что сделал? – хором удивились они.

– Проколол шины.

Оба уставились на меня так, будто я заговорила на инопланетном языке. Хотя я отлично знала, что Хрустик знает клингонский[3]. Вот такой у меня ненормальный братец.

– Ну уж нет. – Ронни перестала играть с мячом и прижала его к себе. – С какой стати нам портить наши собственные колёса?

Я лишь молча подняла брови. Неужели это не ясно?

– Ну, полагаю, что в итоге вы, детки, можете отправиться на геокэшинг. – Папа вернулся к столу и вытирал руки бумажным полотенцем. – У нас есть только одна запаска. Я звонил в автосервис, но они закрыты до понедельника.

Ронни запрыгала на месте.

– Ур-ра! – А когда Хрустик тоже заскакал вместе с нею как кенгуру, Фредди сердито