сколопендры в руку длиной и толщиной, гигантские крысы, полосатые, как молодые подсвинки, птицы, похожие на страусов эму, и что-то типа собак, из ноздрей которых при дыхании вырывались искры. Все они с любопытством смотрели в нашу сторону, будто прикидывали, кого им первого на обед дадут.

А у меня аж слюнки потекли! Ферма с животными под боком! Плевать, что они какие-то полуранговые, зато у меня яд четвёртого уровня силы! Один укус — и обед готов! Хе-хе-хе, к чёрту крыс, надо придумать, как отсюда ночной перекус таскать!

Такими думами моя голова была занята до самого вечера, пока я гладил и чесал скребком выданного мне на попечение поросёнка. Ох, как трудно было удержаться от того, чтоб не проглотить его прямо там! Но если я это сделал бы, то тут бы и настал конец моим планам на питание отсюда. Зато двум здешним работникам понравилось, что я всё выспрашивал о повадках зверей, даже больше Андрея. Надо же мне было узнать, на что я их приманить могу! Хо-хо-хо!

Но вечером я стоял у ворот лицея, дожидаясь машины. Та приехала ровно в шесть часов, чёрная, тонированная настолько, что я не мог ничего в салоне рассмотреть. Она остановилась, я молча подполз, дверь открылась, я забрался внутрь, и мы поехали. Ни шофёр не задавал мне вопросов, ни я ему. В какой-то момент мне пришло в голову, что так меня и похитить могли бы, подогнав подставную машину. Но я её отбросил — кому я нужен-то?

Попетляв по городу, мы добрались до ворот, за которыми был почти что лес, настолько много было деревьев. Но очень уж ухоженных, аккуратно постриженные кроны, педантично ровные газоны, симпатичные небольшие клумбы. Я не сразу понял, что сейчас зима, но нигде ни снежинки, а тут будто лето. Водитель бибикнул, ворота открылись и мы заехали. Вскоре за деревьями показалось солидное трёхэтажное здание, но поехали мы не к нему, а к небольшому домику, утопающему в зелени. Машина остановилась, и я выбрался из неё, направившись к двери в паре метров от меня.

Внутри домика меня ждала большая, по-домашнему обставленная комната, с солидным камином и головами разнообразных животных, висящих на стенах. Видимо, это был какой-то охотничий домик хозяина этого места. Но главным было не это. Главным били четверо серпентов, ждущих меня там — три женщины и мужчина.

— Здравствуйте. — я поклонился серпентам, которые внимательно меня рассматривали. — Вы мои мама, бабушка и прабабушка, насколько я понимаю?

— Ха! Какая сообразительная правнучка! — усмехнулась самая большая серпента, метров тринадцать-четырнадцать длиной и в метр толщиной. — Ты права, это и правда мы.

— Хм! — бабка поджала губы.

А мама просто подползла и обняла меня, как тогда, в машине.

— Привет, Светочка. — произнесла она, закончив с объятиями.

— Зачем я вам понадобилась? — я решил побыстрее покончить со всем этим. Ну не на семейные же посиделки они меня вызвали.

— Решила взять быка за рога? Хорошо! — кивнула прабабка и указала на серпента, тоже внимательно разглядывающего меня, но не произнёсшего ни слова. — Познакомься — это твой новый отец Роман!

— Но он же не того вида! — удивился я. Новоявленный папаша и правда был белым ужом, что невозможно, мой-то должен был быть мечеспином.

— Ты смотри, какая умная! — буркнула бабка. — Раз мы так сказали, значит…

— Маша, прекрати. — оборвала её прабабка. — Света, мы все попали в несколько щекотливую ситуацию из-за твоего появления на свет. Поэтому на эти выходные Роман объявит тебя своей дочкой, а ты должна всячески обрадоваться ему и даже не вспоминать, что ты знакома со своей матерью. Понятно?

— Нет. — я решил проявить твёрдость. Уступлю им сейчас, этим бабским заговорщицам, и потом они будут из меня верёвки вить. — Пока не объясните, даже не подумаю понимать. А будете заставлять — так мало ли что я могу ляпнуть, я же не знаю, в чём тут дело! Ничего не могу поделать!

— Да ты совсем охамела, змеёныш мелкий! — взревела бабка и уже дёрнулась в мою сторону, но прабабка взмахнула рукой, вновь осаживая её, и та сразу же остановилась.

— Хорошо, я вижу, что в приказном тоне с тобой разговаривать не стоит. — прабабка подползла ко мне и нависла сверху, поднявшись вверх чуть ли не до трёх метров. Было охренеть как страшно, что-то такое сверкало в её глазах, явно непривычное к тому, что ей противоречат, но я держался. — Но услышанное это ты должна держать в тайне всю оставшуюся жизнь, это тайна твоей семьи! Ты сможешь?

— Я не часть этой семьи.

— Ты часть нашей семьи, потому что в тебе течёт наша кровь! Хочешь или нет, но так есть и будет! — отмахнулась от моего писка прабабка. — Ты готова хранить тайну? Хорошо, тогда мы тебе расскажем.

Глава 4

— Ты знаешь, что происходит, когда близкие родственники заводят совместное потомство? — огорошила меня неожиданным вопросом прабабка, устроившись поудобнее на толстом, мягком ковре.

— Ну, больше вероятность заболеть рецессивными генетическими заболеваниями и тому подобное. — выдавил я из себя.

— Верно, умная девочка. — кивнула серпента. — Наш род довольно большей, больше трёх с половиной тысяч человек. Казалось бы, подобное в таких условиях невозможно. Но разные ветви рода часто сочетались браком с традиционными семьями нашего же рода. Так что обычная картина, когда женятся и выходят замуж за троюродную сестру или двоюродного брата. На масштабах одного поколения — это ничто, но в продолжение тысяч лет…

— Появляются признаки вырождения? — догадался я.

— Именно. Пока ничего страшного, но только пока. Дальше должно быть хуже. Конечно, мы принимали в род других белых ужей, наш подвид живёт не только в Сиаме, но это были как правило одиночке, почему-то ушедшие из своих семей, они не могли радикально поменять обстоятельства.

— За последние сто лет всего двенадцать новых членов рода! — поддакнула бабка.

— Спасибо, Мария. Так вот, лет тридцать назад наш род задумал довольно амбициозный проект — присоединить к нам род белых ужей из другой страны, всего около полутора тысяч особей. Они влились бы к нам, привнеся солидную струю новой крови, это решило бы проблему на сотни лет вперёд! — глаза у прабабки горели перспективами. — Да и тогда бы мы стали одной из самых больших семей серпентов на континенте! Больше пяти тысяч человек! При общей численности- капля в море, но для сообщества — получился бы огромный и сильный род!

— И как же я могла этому помешать? — буркнул я, уже в общем-то догадываясь.

— Слияние родов должно было закреплено несколькими десятками свадеб, чтоб связать обе семьи раз и навсегда. Одной из невест от нас была выбрана твоя мать.

— Ага, твоя дурная мамаша! — не выдержала бабка. — Ей всего-то и надо было, что выйти замуж за Ричарда — и всё, больше от неё ничего не требовалось! А она и тут смогла напортачить! Захотелось ей, понимаешь ли, попутешествовать перед замужеством, мир повидать! И ладно бы, так она умудрилась закрутить роман с каким-то смазливым дикарём! На это тоже плевать, в конце концов, у нас девственной плевры нет, как у людей. Но она же залетела от него! И никому ничего не сказала!

— Да, Лиза совершила ошибку. — согласилась прабабка, останавливая взмахом руки ворчание бабки. — Правнучка, случись такое в любое другое время, тебя бы, с твоими братьями и сёстрами, спокойно приняли бы. Вы бы не стали полноправными членами рода, всё же ты рождена вне брака, но никто не стал бы от вас избавляться. К сожалению, ты родилась в самое неудачное для тебя время.

— Да я чуть с ума не сошла, когда Лизка вдруг вломилась ко мне и заявила, что яйца будет откладывать! — снова влезла бабка. — И не успела она это сказать, как тут же всё началось. А через час у нас на руках было шесть яиц! Надо было как-то это решать, и я решила, как смогла — сказала своему слуге, который умеет держать язык за зубами, отвезти их подальше и спустить в канализацию. А он это понял ну слишком буквально!

— Да, слишком. — прабабка вздохнула, а руки мамы, которые обнимали меня, вздрогнули и напряглись, будто стараясь удержать меня рядом с собой. — Но иного выхода, в принципе, не было. Наша невеста должна быть верной и чистой женой для своего жениха, она не могла быть такой… любвеобильной серпентой, да ещё и с выводком детей неизвестно от кого. Может, Мария поступила излишне радикально, но она защищала интересы роды. Ты должна это понимать, Светлана.

— Должна, но как-то не очень хочется. — насупился я и даже взял мать за руку.

— Что сделано — то сделано. Я поступила, так, как