опущенными в виноватой позе головами. Разыгрывали сцену покаяния и делали это ужасно плохо, ужасно.

— Как вы могли отправить пьесу за моей спиной? — негодовала я.

— Это все я! — в голос отвечали обе, самоотверженно прикрывая друг друга.

Моего гнева хватило почти на час.

В отличие от Лизи, способной вычеркивать человека из жизни на более продолжительные сроки, я так не умею. Вспыхиваю намного легче, чем она, но и успокаиваюсь гораздо быстрее. Мне даже не нравится эта черта. Что за тряпка, которая тут же улыбается?

Но ба учит ценить каждую минуту жизни и не тратить ее на ссоры и ругань с близкими.

«Наслаждайся каждой секундой» — часто говорит она мне.

Поэтому через полтора часа мы втроем уплетали бабулин тыквенный пирог и обсуждали, как однажды я стану второй Джоан Роулинг.

— Вообще-то я бы хотела снимать кино, — смущенно добавила я.

Лизи тогда поперхнулась, и я бы почти обиделась, если бы она искренне не воскликнула:

— Я тоже об этом подумала! Только об актерстве. Помнишь, как ты классно играла старуху и ту злую ведьму. У меня аж дух тогда перехватило! А еще больную на голову в той странной школьной постановке и смешную богачку.

— Моя внучка станет звездой, — заговорщически подмигнула моя родственница.

— Почему, кстати, ты никогда не пробуешь получить главные роли?

— Тоже самое ей говорю. — согласно закивала бабушка и положила нам еще по одному кусочку ароматного пирога. — Это бы помогло Хлое перебороть стеснение. Она же преображается на сцене.

— Да! Миссис Райт, вы тоже были в шоке? Первый раз я поверить не могла, что это моя Хлоя-моня, когда она смеялась в роли ведьмы. Честное слово, у меня по спине бегали мурашки.

— Да ладно тебе, — отмахнулась я, ощущая, как смущаюсь. — Мне нравятся небольшие и необычные роли. В них можно стать совсем другим человеком на короткий срок. А главные роли я вряд ли потяну, не так талантлива.

— Вот посмотрите, она даже при нас покраснела! — тыкнула в меня пальцем подруга. — Что за человек?! И почему так не уверена в себе?!

*

3.1

— Ну что, этот му***. Ой, то есть, профессор Мурдок, поставил тебе отлично? — раздается из кухни бабушкин голос, вырывая меня из воспоминаний.

Лизи прыскает и начинает хохотать.

— Обожаю ее, — шепчет она, а затем громко кричит. — Этот му***, ой, то есть, Мурдок, сказал приехать еще раз во вторник.

— Вот же му***! — смачно заканчивает ба. — И на это раз я точно не ошиблась.

Заваливаемся на кухню как раз к тому моменту, когда глава моей семьи вытаскивает из духовки лазанью. Она заблаговременно приготовила стол к нашему приходу. Нарезала два салата, сыр, немного салями и выложила в маленькую тарелочку мои любимые маслины.

Желудок сообщает, что находится в приятном предвкушении.

— Вначале мыть руки! — командует ба, видя наши приготовившиеся накинуться на еду, лица. — Марш!

Идем с Лизи в ванную комнату и по традиции моем руки, напевая очередную любимую песню. Не забывая кривляться и изображать в зеркале эстрадных див.

Эта странная привычка сохранилась еще со школы. Нас никогда не смущало, где именно находиться умывальник и какие люди ходят вокруг. Мы даже умудрились получить прозвище — «фальшь-радио». Вслух возмущались, но втайне гордились.

— Опять поете? — кричит ба, когда подруга передает целую гамму эмоций на особенно надрывном моменте. Проводит по поверхности зеркала рукой в трагичном жесте, прощаясь с виртуальной первой любовью.

Раздается звонок в дверь, и я слышу бабушкины шаги в коридоре.

— Хлоя, — кричит она через минуту, — К тебе пришли.

Лизи поворачивается на меня с поднятой вверх левой бровью. Очень эффектно. У меня так в жизни не получится, сколько бы я тайно не практиковалась. Озадаченно кручу головой. Понятия не имею, кто это может быть. Выхожу из ванной, и навстречу мне идет бабушка.

— Он отказался зайти. — спокойно говорит она. — Поговори с ним. Или прогони. Как сама захочешь.

А потом под благовидным предлогом уводит на кухню Лизи, вышедшую вслед за мной.

Руки холодеют и в горле пересыхает от возникшего предчувствия. Нет, я не забыла, что сегодня за день. Но постаралась еще с утра не придавать этому никакого значения.

За дверью стоит Брендон Холл, мой лучший друг. То есть тот, кто был им раньше. В руке держит большой букет белых роз.

— Привет, Хлоя, — широко улыбается он. — Это тебе.

Чувствуется, что немного нервничает, но старается не показывать.

В школе он был одним из тех красавчиков, за кем охотилась толпа одноклассниц. Только Лизи он никогда не нравился, и подруга всегда открыто выказывала неприязнь. Отчего приходилось общаться с каждым из них по отдельности.

Когда нам было по семнадцать лет, его родители решили переехать в другой город. У нас тогда состоялись прощальные посиделки. Ровно три года назад. После них мы не общались. Он зачем-то иногда приезжает, привозит какие-нибудь шоколадки или цветы, как сейчас, спрашивает, как у меня дела, и уезжает.

— Привет, Брендон. — отвечаю и беру букет, который пошел бы в помойку, если бы не бабушка.

— Ты хорошеешь с каждым годом. — говорит он, делая шаг навстречу, и я машинально отступаю назад, стараясь не встречаться с ним глазами. — Мне не хватает нашего общения. — кожей ощущаю, как пристально смотрит, но упираюсь взглядом в цветы.

Наступает минута тишины.

— Мне не хватает тебя, Хлоя. — предпринимает еще одну попытку подойти и негромко проговаривает. — Давай просто забудем.

В этот раз он намного красноречивее, чем во все прошлые.

Но порой забыть не так легко, как бы нам самим того не хотелось.

— Ты сердишься на меня из-за отъезда? — спрашивает Брендон, и мне резко становится душно. Будто весь воздух вытащили из легких. И я разучилась дышать.

— Нет. — отвечаю, стараясь держать себя в руках — Спасибо, что приехал. Но не стоило. У меня назначена встреча, — отчаянно вру, желая только одного — уйти. — Мне надо идти. Всего доброго, Брендон.

И прежде чем он успеет сказать что-то еще, быстро разворачиваюсь, иду к двери и захожу внутрь. Сердце бешено бьётся.

Когда я появляюсь на пороге кухни, то ловлю на себе озабоченный взгляд бабушки. Внутри меня все еще трясет и колотит, как и после каждой подобной встречи. Хочется забраться под душ и натирать себя мочалкой, пока не слезет кожа. Но я широко улыбаюсь, надевая на себя роль счастливой Хлои Райт. Все же маленькие и сложные роли — самые захватывающе интересные.

— Этот Брендон Холл всегда был от тебя без ума, — отправляя в рот нехилый кусок лазаньи, говорит подруга. — Ты