— В том-то и дело, — кивнул он и досадливо бросил спасательный жилет в сторону. — Лето заканчивается, понимаешь? И мне придется уехать. Мы с тобой не будем рядом.

— В смысле? — растерялась я.

— Полина, ты что, ни о чем не думала? Я же сто раз говорил, что приехал сюда на лето. А осенью учеба начинается. И я уеду отсюда. Уеду.

Вот тут-то наконец до меня дошел смысл сказанных Маратом слов. Я пришла в замешательство от грозящей перспективы.

— Подожди, как это… — пробормотала я, ощущая, как вдруг начали дрожать коленки. В голове стали проноситься разные воспоминания: как мы с Маратом катались на катамаране, сидели ночами у костра, плавали на теплоходе и несколько раз видели стаю дельфинов. Марат тогда еще пошутил, что это они за мной приплыли. — Как это — «уедешь»? Как это — «не будем рядом»? Я ничего не понимаю.

Катамаранщик снова окинул меня взглядом своих темных глаз.

— Вот так… Ты живешь в одном городе, а я — в другом. Я приехал сюда на лето…

— Это что значит? — спросила я, чувствуя себя как в плохом сне. — Что все закончится? Что нашим отношениям пришел конец? Но они не могут закончиться!

— Никто и не говорит, что они закончатся. Просто их придется прервать на неопределенное время.

— Прервать на неопределенное время… — как эхо повторила я, невидящим взором глядя на море. — А… Это… Как это?

— Я сам еще пока ничего толком не знаю, но уже кое о чем подумал, — сказал Марат, морщась, будто от головной боли. — Мы можем приезжать друг к другу на каникулы, на выходные, переписываться, перезваниваться. Мы даже не заметим, что мы не рядом! В конце концов, расстояние — не преграда для дружбы. И вообще, расстояние — это ни для чего не преграда. Его боятся только те люди, которые не уверены в своих чувствах. В этом вся проблема. Когда человек не до конца уверен в чувствах к другому, то он начинает придумывать для себя какие-то оправдания разрыву: расстояние, цвет кожи, несогласие родителей, несхожесть музыкальных предпочтений и тому подобную ерунду. Но, Полина, для настоящих чувств все это — не препятствие. Для них вообще никаких препятствий не существует. Главное — есть они или нет, чувства эти. Если нет, то тогда и начинаются все нелепые объяснения вроде «мы не можем встречаться, потому что далеко друг от друга живем» или «нам нужно расстаться, потому что моей соседке бабе Маше не нравится твоя стрижка». Это в первую очередь оправдание перед самим собой. А если чувства есть, то тогда наплевать и на расстояние — ведь уже давно изобрели поезда, самолеты, велосипеды, в конце концов, — и на мнение других, на все наплевать. Так ведь? Ты согласна со мной? Понимаешь, что хочу сказать?

— Понимаю, — кивнула я, действительно понимая то, что он хочет сказать. Одновременно с этим я находилась в глубоком потрясении — только теперь я поняла, как серьезна наша дружба с Маратом и что она за собой может повлечь. — Но над всем этим нужно хорошо подумать, тщательно все распланировать.

— Да, да, все надо тщательно распланировать, — жарко согласился парень и принялся энергично собирать разноцветные спасательные жилеты, разбросанные вокруг «банана».

Пока он этим занимался, я вспомнила Фулату. С ней мы познакомились в прошлом году, и после каникул она тоже должна была уехать обратно в город, где учится в мединституте. Кстати, в том же городе, являющемся условной столицей южной части страны, живет и Марат. Слез во время расставания было море, но мы с подругой не прекратили общение, а всячески поддерживали его — по электронной почте, SMS, звонили друг другу. И вот до сих пор общаемся. Этим летом она снова приехала в Лимонный, и благодаря виртуальной связи было впечатление, будто мы и не расставались вовсе. Теперь та же ситуация происходит с Маратом. Он должен уехать… Но эта новость шокировала меня гораздо сильнее, чем отъезд Фулаты. Потому что подруга — это подруга, а друг — это друг. Тем более если он близкий… Фулата — это совсем другое дело. Без ее взглядов, прикосновений, дыхания, которое ощущаю кожей и схожу от этого с ума, я могу прожить спокойно, а вот без взглядов и прикосновений Марата — уже нет.

Я, конечно, знала, что ему нужно будет уехать, но еще не так давно это обстоятельство выглядело призрачным, далеким, я думала: «Это будет когда-то, но не сейчас», — и вот момент «когда-то» начал потихоньку подкрадываться.

— Слушай… — начала я, очнувшись от размышлений. — А тебе обязательно уезжать?

— К сожалению, да, — ответил катамаранщик. — Последний, одиннадцатый класс. Нет, Полин, ехать нужно.

— Да, да, я понимаю, просто так сказала… — рассеянно объяснила я. — Вот же морской еж! Что же делать?

Ситуация была очень сложной. Я не могла уговаривать Марата остаться тут, хотя очень этого хотела бы. Не могла, потому что с тем же успехом он мог бы уговаривать меня поехать с ним. Мы оба понимали, что и он тут не останется, и я не поеду с ним. Потому что мы еще не вправе распоряжаться своей жизнью и делать так, как нам хочется. Пока что мы зависим от многих людей, а не только от себя.

— Знаешь, Поль, любые сюрпризы жизни нужно воспринимать философски, — изрек Марат, садясь на «банан» и жестом приглашая меня сесть рядом.

— Это как? Как можно воспринять философски этот «сюрприз»? — невесело усмехнулась я, чувствуя себя подавленной. А как не чувствовать, если скоро закончится счастье?

— Ну, сама посмотри. Мы были с тобой счастливы три месяца, да? (Месяц, когда друг за другом наблюдали и боялись познакомиться, я тоже считаю.)

— Да.

— А теперь судьба придумала новый поворот в нашей жизни — временную разлуку.

— И?..

— И я считаю, что это испытание.

— О каком испытании идет речь? — не поняла я.

— Об испытании, у которого есть два выхода: бросить все или продолжить общаться с надеждой, что увидимся снова. Это и есть испытание. Испытание разлукой. Если мы выберем второй путь, выдержим расставание, то потом нам будет награда за это: мы встретимся и, надеюсь, надолго… А если пошлем друг друга, то… то так нам и надо. Ты какой вариант выбираешь?

— Подожди, я еще никак не соображу, — помотала головой я, запутавшись в философии Марата.

— Я выбираю вариант второй, — продолжал катамаранщик, не став ждать, когда я распутаюсь. — Мне нет смысла с тобой расставаться. Зачем? Чтобы искать кого-то другого? А смысл в этом какой? Перед собой я честен, зачем себя обманывать, я прекрасно понимаю, мне нужна ты — или никто. В таких случаях моя бабушка говорит: «Любовь, которая досталась легко, так же легко может и исчезнуть. И только прошедшая испытания выдержит все». И я верю бабушке. Она мудрая.

— Это ты сейчас так говоришь. А приедешь к себе в город, подзабудешь лето, увидишь других девушек…

— Ты что, не веришь мне?! — от возмущения Марат вскочил с «банана». — Не смей мне не верить! Я лучше знаю свое сердце, чем ты! Я не такой, как все! Не надо грести всех парней под одну гребенку! — прокричал он, привлекая к нам внимание немногочисленных людей на пляже. Потом успокоился и деловито добавил: — И вообще, я уже все решил.