– Кретин, ты, Прокопий, так ничего и не понял? – вздохнул Большаков. – Мы только что совершили налет на дипломатическую миссию. То, что мы сделали, никак не оправдывается революционной необходимостью, и завтра нас будут искать по всему Петрограду. А послезавтра уже по всей России. И знаешь, что с нами будет, когда узнают, что мы украли восемь миллионов золотом? – Буцаев сидел неподвижно, со страхом взирая на Большакова. – Нас просто расстреляют в подвале без суда и следствия, как тех, кого мы сами вчера расстреливали.

– Но я же действовал по вашему приказу, товарищ Большаков, – оторопело проговорил Прокопий, – вы же сами из петроградской ЧК. Вы же, как-никак, заместитель самого товарища Бокия!

– Все верно… Заместитель. А только осточертело мне все это. Хочется пожить по-человечески, и нет у меня уверенности, что через месяц меня не расстреляют, как тех самых заложников. Разуверился я во всем! Устал!

– И что же мне теперь делать?

– А разве я тебе не говорил? Сейчас быстро идешь в гараж, требуешь машину для товарища Большакова и едешь на ней к Московской заставе, а я тебя там жду. Тебе все понятно?

– Да. А если… не приеду?

– Ну, брат, – разочарованно протянул Василий, – тогда у тебя нет никакого шанса выжить. Если тебя не расстреляют чекисты, это сделаю я. Причем на законном основании. Скажу, что это ты ограбил норвежское посольство. Ты меня хорошо понял?

– Да.

– И смотри, чтобы без глупостей. Даю тебе час! Ровно через час ты должен быть на месте.

– Хорошо, товарищ Большаков, – произнес, вылезая, Буцаев. – Я буду. А вы куда?

– У меня тут недалеко одно дело имеется.

Прокопий едва ли не бегом заторопился по улице по направлению к гаражу. Привязав лошадь к столбу, Большаков быстро поднялся по лестнице и позвонил в знакомую дверь. В комнате долго никто не отзывался, он хотел было позвонить еще раз, как услышал за дверьми приближающиеся шаги.

– Кто там? – прозвучал встревоженный голос Элеоноры.

– Это я, – сказал Большаков, – открывай!

Прошло несколько долгих секунд, в течение которых Элеонора решала, как следует поступить с ночным гостем, и, выбрав наиболее благоразумное решение, отперла два замка.

– Что-нибудь случилось? – спросила она, приоткрывая дверь.

– У нас все в порядке, – сказал Большаков, быстро проходя в квартиру.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты хотела быть богатой? Так? Вот сейчас ты самая богатая женщина Петрограда, быстро собирайся и едем со мной, у меня нет времени, внизу стоит карета, в которой восемь миллионов рублей золотом.

– Ты шутишь! – ахнула Элеонора.

– Какие могут быть шутки! Посмотри в окно, там стоит карета, в ней чемоданы с драгоценностями Фаберже.

Элеонора подошла к окну.

– Действительно, там стоит карета…

– Бери пальто и выходи на улицу! У нас нет времени, нужно проехать заставу, пока ее не перекрыли.

– Тут, кажется, говорили о каких-то деньгах? – услышал Большаков за спиной мужской голос.

Обернувшись, он увидел молодого подтянутого мужчину, по всей видимости, офицера. В правой руке удобно размещался браунинг, смотревший точно в центр груди.

– Советую вам не дергаться… Я не промахнусь… А ведь ты меня чуть не пристрелил, большевичок, когда мы в квартире были. Узнал? То-то же.

Встреча с этим молодым мужчиной произошла дней десять назад, во время операции по пресечению незаконной реквизиции на Лиговском проспекте. Отряд чекистов, выехавший на квартиру, уничтожил сопротивлявшихся бандитов, а одного из них, оказавшегося красноармейцем, всерьез верившим, что экспроприация проходит на законном основании, арестовал. Старшим у бандитов был молодой офицер, с которым Большаков столкнулся во дворе дома. Тот оказался невероятно расторопным, и выпущенные Большаковым три пули, только добавили ему прыти, не задев.

– Что же за жизнь такая скотская… – покачал головой Василий. – Сколько же у тебя мужичков-то? Еще одного на погост не унесли, а ты уже с другим шашни завела.

– Советую вам не хамить даме.

– Переиграла ты меня… Ну, чего медлишь, стреляй!

– Василий, это не то, что ты думаешь, это мой брат… Его сейчас ищут, ему надо спрятаться. Опусти пистолет, Николай.

– Фенечка, а ты уверена, что я правильно поступлю? Он ведь большевик!

– Он уже не большевик, если украл для меня восемь миллионов золотом.

– Ну-ну, чего только не сделаешь для любимой женщины. Вот только я мало верю в подобную лирику. Ты действительно хочешь, чтобы он поехал с нами?

– Да, я этого хочу.

– Целоваться не полезу, к большевичкам у меня личные счеты, но пистолет уберу. – Николай спрятал браунинг в карман. – Берете меня в свою компанию?

– Послушай, Василий, у Николая большие связи за границей. Он переводил на ту сторону немало людей, без него мы не сможем вырваться.

– Брат, значит… Хорошо, пусть едет. – Большаков выглянул на улицу. Карета стояла на прежнем месте. – Только собирайтесь быстрее, я буду внизу.

Ждать пришлось недолго: он едва докурил папиросу, как в глубине подъезда послышался цокот женских каблучков. Дверь распахнулась и из парадной выпорхнула Элеонора, а за ней, обремененный небольшой сумкой, шел Николай.

– Уж не золото ли, что ты у буржуев реквизировал? – ехидно усмехнулся Василий.

– А ты очень проницательный, большевик, но делал я это исключительно для дела. Надеюсь, что оно еще пригодится Белому движению.

– Ну-ну… Давайте в экипаж, – распахнул перед Элеонорой дверцу Василий.

Слегка приподняв длинное платье, она уверенно шагнула по ступенькам и удивленно произнесла:

– Тут даже присесть негде, все заставлено чемоданами. И все это изделия Фаберже?

Ответить Большаков не успел: из-за угла вышли четверо солдат с красными повязками на рукаве, вооруженные карабинами, и двинулись прямо к ним. Николай тоже заметил приближающихся солдат, без спешки поставил сумку и сунул руку в карман.

– Спокойно, – негромко проговорил Василий, – говорить буду я.

Солдаты приблизились вплотную, а потом один из них, коренастый, с хитроватым и недоверчивым прищуром, очевидно, старший в этой группе, представился:

– Боец революционного патруля Митрохин. Предъявите ваши документы.

– Пожалуйста, товарищ Митрохин… Заместитель председателя петроградской ЧК Большаков, – извлек Василий из кармана мандат.

Старший патруля изучающе посмотрел на Большакова, потом раскрыл мандат и внимательно прочитал.

– Пожалуйста, товарищ Большаков, – вернул он документ Василию. – Слышать о вас приходилось, а вот вижу впервые.