— Мы обещаем тебе, что не будем убивать друг друга! — Вероника тужилась, удерживая Никиту, поэтому говорила сквозь зубы.

— Клянемся! — поддержала ее Даша.

— Все будет хорошо, вот увидишь! — заявила Вероника.

Никита разжал руку, чемодан упал на землю, но в тот же миг оказался в машине. Даша и Вероника разом подхватили его и вернули в багажник.

У Никиты остался только один способ разрубить этот гордиев узел — выбросить из своей жизни эти деньги вместе с их бешеными хранительницами. Но тогда Даша и Вероника точно убьют друг друга. Или их прикончат другие любители легкой наживы. Сколько таких Шатунов и Савелиев бродит по земле. Но Шатуна больше нет, и Савва надолго запомнит эту ночь. И с одной компанией они справились, и с другой. А все потому, что держались вместе. Даша права, расходиться им никак нельзя.

Да и зачем уходить от денег, которые сами просятся в руки? Если есть такая возможность, то почему бы не окунуться в красивую жизнь?

Красивый дом на массивном фундаменте, пышные магнолии вдоль сплошного забора, пальмы у бассейна. Дом высокий, на третьем этаже комната с баром, бильярдом и выходом на просторный балкон, с которого открывался вид на море. Но Никите больше нравилось загорать возле бассейна, чем любоваться этим пейзажем.

Хотя к самому морю он иногда спускался, ему-то не трудно. Он за свою долю переживал постольку-поскольку. Если девки вдруг решат ее прикарманить и сбежать, то и флаг им в руки. Бабы, как говорится, с возу…

— Прошу! — Вероника поставила на столик между шезлонгами бокал с коктейлем.

— А как же борщ? — спросил Никита.

— Давай завтра. — Вероника потянула из своего бокала, кивнула, оценивая вкус напитка, подошла к бассейну, грациозно села на бортик, опустила одну ногу в воду.

Фигурка у нее, конечно!.. А лицо, а волосы!.. Никита мог бы втрескаться в нее насмерть, но как-то не получалось. Он был в шаге от безумной любви, но золотая лихорадка разбудила бесов, спящих в этой особе. Никита все понимал и нисколько не осуждал Веронику, но дух не захватывало, сердце не замирало, когда он целовал ее.

— Тебя снять? — спросила Даша.

Она приближалась к Веронике со смартфоном в руке. На ней одни только стринги, грудь обнажена. Забор высокий, никто ничего не видит, а Никиту она не стеснялась. Он же все видел и трогал. В прошлом. До настоящего дело так и не дошло.

Первый вечер девчонки заняты были тем, что прятали свои деньги и скрывались при этом друг от дружки. Дом большой, участок немаленький, но, видимо, с тайниками все-таки было туго.

Второй вечер начался с хорошего ужина и закончился вкусным вином. Но напиваться барышни не рискнули. Разошлись по комнатам, а потом зашуршали как мыши, перепрятывая свои клады. Третья ночь прошла в том же духе.

Только вчера они более-менее успокоились, их потянуло на сладенькое. Никита выбрал Веронику, с ней и провел ночь. Даша старалась смотреть на это сквозь пальцы. Тем более что деньги волновали ее куда больше, чем секс.

— Меня уже Никита снял, — сказала Вероника и нехотя улыбнулась.

— Тогда пусть он и меня снимет.

Даша улыбнулась, не размыкая губ, протянула Никите смартфон и приняла интересную позу, выставила напоказ все части своего тела.

Яшин поднялся, сфотографировал ее в одном ракурсе, перешел на другой.

— Мне нравится, когда ты меня снимаешь, — сказала Даша, подошла к нему, одной рукой обвила его шею, другой забрала телефон, глянула на дисплей. — А почему тебя там нет?

— Потому что он в моем телефоне, — сказала Вероника.

— У него есть свой телефон! — Даша пальцем вычертила сердечко на груди у Никиты, а взглядом провела линию на его плавках. — Дорогой, что говорит тебе твой телефон?

— Год Свиньи, сказал, еще не наступил.

Никита отстранился от Даши и с разбега эффектным нырком ушел под воду. Вокруг такие девушки, а «телефон» у него не каменный. Если он нагрелся, то нужно его остудить.

Бассейн не очень большой. Никите хватило одной только инерции, чтобы проплыть под водой от одного бортика до другого. Он вынырнул и увидел Дашу, возвышающуюся над ним.

— А чем тебя год Свиньи не устраивает? — спросила она.

— Тем, что до него еще дожить надо.

— А может, тебе нравится жить по Корану, ненавидеть свинину, иметь гарем?

— Если б я был султан…

— Но ты же не султан. Тебе совсем не обязательно иметь трех жен. Достаточно двух. Сегодня одна, завтра вторая, послезавтра… Возможно мы с Никой согласимся на бутерброд.

— Это только если я в тебя влюблюсь, — сказала Вероника.

— От ненависти до любви… — Даша замолчала, пытаясь придумать что-нибудь такое эдакое.

— Один шаг, — сказал Никита.

Даша отрицательно качнула головой. Слишком просто.

— Через мой труп, — добавил он.

Даша улыбнулась, наставила на него указательный палец.

— Но тогда мы с тобой останемся вдвоем, — сказала Вероника, вопросительно глядя на Дашу.

— И заживем нормальной половой жизнью. — Та усмехнулась и тут же нахмурила брови. — Шучу.

— Может, вы будете шутить на кухне? — спросил Никита.

— Действительно, а почему бы нам не приготовить праздничный ужин? — Даша загадочно улыбнулась.

— Бутерброд? — Вероника иронично повела бровью.

— С его трупом? — Даша взглянула на Никиту.

— В сырном кляре. — Вероника взяла ее под руку, и они, наигранно виляя бедрами, направились к дому.

Никита невольно загляделся, провожал их поворотом головы. Две прекрасные грации с восхитительными опциями. Почему он не может принадлежать им обеим?

Чудный вечер с видом на море, вкусный ужин, пьяное вино, которое ударило в головы. Даша надела короткое платье для коктейлей, заигрывала и с Никитой, и с Вероникой, соблазняла их обоих. К морю они не спускались, но устроили дискотеку возле бассейна. Ночное купание голышом раззадорило всех. Вероника практически сдалась, согласилась на свальный грех.

Но Никита проснулся рядом с ней одной. Дашей здесь и не пахло. И все потому, что он удержал ситуацию под контролем, решил проявить характер и силу воли, увел Веронику в спальню и закрылся там с ней. Даша очень скоро все поняла, перестала стучаться.

Вероника открыла глаза, немного подумала, приложив палец к виску, приподнялась на локте и осмотрелась.

— А Дашки не было? — Она скорее утверждала, чем спрашивала.

— Я не султан, еще только учусь.

— Все правильно. — Вероника села, приставила палец ко лбу, пошевелила им так, будто хотела выковырять из головы умную мысль.