(102) Так вот я и хочу вернуться опять к своей политической деятельности, следовавшей непосредственно за этим. И по этим данным судите опять-таки, что́ было тогда самым лучшим для нашего государства. Так как я, граждане афинские, видел, что корабельное дело у вас приходит в расстройство, что богатые люди уклоняются от несения повинностей, отделываясь ничтожными затратами, тогда как люди со средним и малым достатком совсем разоряются, и что от этого государство пропускает благоприятные условия138, то ввиду этого я провел закон, по которому одних – именно богатых – заставил исполнять их обязанности, бедных освободил от притеснений, а для государства, сообразно с тем, как это было для него наиболее полезным, добился того, чтобы военные снаряжения исполнялись вовремя. (103) Привлеченный по этому делу к суду139, я явился перед вами и был оправдан, а мой обвинитель не получил необходимой ему части голосов140. А как вы думаете, – сколько денег предлагали мне предводители симморий, вторые и третьи члены их141, чтобы я в лучшем случае вовсе не вносил этого закона или по крайней мере оставил его без движения во время присяги?142 Столько, граждане афинские, что я не решился бы вам назвать эту сумму. (104) И они имели на это основание. Дело в том, что по прежним законам они могли исполнять литургию совместно – по шестнадцати человек143, сами немного или даже вовсе ничего не тратя, но взваливая всю тяжесть на малоимущих; по моему же закону каждый должен был делать полагающийся взнос сообразно со своим состоянием, и таким образом оказывался триерархом двух триер тот, кто прежде был сам шестнадцатый144 участник одной; они уж даже не называли себя триерархами, а соучастниками повинности. Так вот, чтобы добиться отмены этого и чтобы не быть вынужденными исполнять свои обязанности, они не останавливались ни перед какими тратами. (105) Прочитай-ка мне сначала ту псефисму, на основании которой я был привлечен к суду, затем списки – один согласно прежнему закону, другой – согласно моему. Читай.

(Псефисма145)

[При архонте Поликле, 16-го Боэдромиона146 месяца, в пританию филы Гиппофонтиды, Демосфен, сын Демосфена, пеаниец, внес закон о триерархии вместо прежнего, по которому существовали налоговые объединения триерархов. Совет и Народ приняли через голосование поднятием рук. Патрокл, флииец, внес против Демосфена обвинение в противозаконии и, не получив нужной части голосов, заплатил штраф в пятьсот драхм.]

(106) Ну, прочитай и тот прекрасный список.

(Список147)

[Триерархи должны приглашаться на каждую триеру по 16 человек из налоговых объединений в лохах в возрасте от 25 и до 40 лет, причем исполнять обязанности на равных основаниях.]

А теперь для сравнения с ним прочитай список по моему закону.

(Список148)

[Триерархи должны избираться на каждую триеру по имущественному состоянию согласно оценке с имущества в 10 талантов; если же имущество будет расценено в большую сумму, тогда литургия должна выполняться по расчету до трех судов и одного служебного. Соответственный расчет должен быть и в отношении тех граждан, имущество которых менее 10 талантов, причем они должны составлять объединения на сумму в 10 талантов.]

(107) Ну, как вам кажется, – разве малую помощь оказал я бедным из вашей среды и разве малые деньги готовы были бы потратить богачи ради того, чтобы не исполнять своих обязанностей? Значит, я могу гордиться не только тем, что не допустил слабости в этом вопросе и что, привлеченный к суду, оправдался, но и тем, что внес полезный закон и доказал его пригодность на деле. Ведь хотя в течение всей войны морские походы отправлялись согласно моему закону, ни один триерарх ни разу не положил молитвенной ветви у вас с жалобой на несправедливость149, ни один не садился у алтаря в Мунихии150, ни один не был заключен в тюрьму заведующими отправкой походов151, ни одна триера не пропала у государства, брошенная где-нибудь в море, и ни одна не была оставлена здесь как негодная к отплытию. (108) А между тем по прежним законам такие случаи бывали. Причина же этого заключалась в том, что литургия всей тяжестью ложилась на бедных; таким образом, часто это дело оказывалось для них непосильным. Я же переложил триерархии с бедных на богатых, и тогда стало исполняться все, что требовалось. Кроме того, я заслуживаю получить похвалу уже и по тому одному, что я всегда ставил своей задачей такие политические действия, благодаря которым нашему государству доставались в одно и то же время и слава, и почет, и сила. Зависти же, обиды или недоброжелательства нет ни в одном из моих мероприятий, нет и ничего унизительного или недостойного для нашего государства. (109) Одних и тех же правил я держался, как это будет видно далее, и в делах внутренней политики нашего государства, и в общегреческих делах: как внутри государства я никогда в угоду богатым не жертвовал правами большинства, так в общегреческих делах я не искал даров или гостеприимства Филиппа за счет общей пользы всех греков.

(110) Итак, теперь, я полагаю, мне остается сказать относительно объявления через глашатая и об отчетности. Ведь о том, что я действовал наилучшим образом и что во всем выказываю преданность и готовность действовать вам на благо, это, мне кажется, стало вам совершенно очевидно из сказанного мной сейчас. Однако наиболее важные из моих политических предложений и мероприятий я пока опускаю из того соображения, что мне нужно прежде всего сейчас же152 дать надлежащий ответ относительно самой противозаконности, затем, еще и потому, что, если даже я ничего не скажу об остальных моих политических действиях, у каждого из вас все равно есть достаточное представление о них.

(111) Что касается речей, которые он говорил, переворачивая все и так и сяк относительно нарушенных законов153, то, клянусь богами, ни вы, я думаю, не поняли, ни я сам не мог уразуметь большинства из них. Но я скажу вам просто и напрямик о правовой стороне. Я не только не отрицаю того, что подлежу отчетности, в чем он сейчас клеветнически обвинял меня, подводя свои определения, но и в течение всей своей жизни признавал себя подотчетным во всех делах, какими или руководил, или вообще занимался у вас. (112) Но в тех деньгах, которые я по собственному почину дал народу из своих личных средств, я ни за один день не считаю себя подлежащим отчету (слышишь, Эсхин?), да и никого другого, будь то хотя бы один из девяти архонтов. Что́ же это за закон, полный такой несправедливости и человеконенавистничества, который лишает благодарности человека, пожертвовавшего что-нибудь из личных средств и совершившего благородное и щедрое дело, и который вместо этого отдает его на суд сикофантам и им поручает проверять отчеты по его пожертвованиям? Да нет ни одного такого! Если же Эсхин это утверждает, пусть покажет, и я тогда соглашусь и буду молчать. (113) Но такого закона нет, граждане афинские, и это только он, как настоящий сикофант, может ссылаться на то, что я приложил свои деньги тогда, когда был заведующим зрелищными деньгами154, и утверждает: «Ктесифонт155 похвалил его, хотя он в то время был подотчетным». Да, но вопрос вовсе не о том деле, по которому я подлежал отчетности, а относительно того, сикофант, что́ я приложил из своих средств. «Но ты был также строителем стен». – Да, и меня справедливо хвалили именно за то, что я из своих средств оплатил расходы и не ставил этого в счет. Действительно, для отчета требуются проверка и люди, которые будут ее производить156, а дар по справедливости заслуживает благодарности и похвалы. Потому вот он157 и написал это про меня в своем предложении. (114) Что так определяется дело не только в законах, но и в принятых у вас порядках, я легко покажу вам по многим данным. Прежде всего, например, Навсикл158 в бытность свою стратегом был вами много раз увенчан за те пожертвования, которые сделал из своих средств; затем, когда Диотим159 и, в другой раз, когда Харидем160 подарили щиты, они награждались венками; далее, вот этот Неоптолем161, заведовавший многими работами, был награжден почестями за то, что приложил собственные средства. Нелепо, в самом деле, было бы это, если человеку, исполняющему какую-нибудь должность, или нельзя будет из-за этой должности дарить собственные средства государству, или придется, вместо того чтобы получить благодарность за свое дарение, давать в нем отчет. (115) В подтверждение правильности того, что я говорю вам, возьми-ка и прочитай самые псефисмы, вынесенные в честь них. Читай-ка.