МАРИ: Если мы не можем предсказать, куда автор движется с героями или событиями, это определенно плюс. Если хочется не переворачивать страницу, а перечитывать ее в который раз – два плюса.

МАРИ: Пару лет назад мы пытались читать «Лолиту» на английском. Честно старались. Но ничего путевого не вышло.

НЕТА: Недавно появилась «Лолита» на русском в переводе самого Набокова. Совсем другая история. Будто две разные книги.

– Как вы смогли достать «Лолиту» на русском?

МАРИ: У нас есть свой источник.

НЕТА: Очень просто делается. Надо попросить папу. Нет такой книги, которую он не смог бы достать.

АННА: Интересуешься? Можем дать.

– Очень интересуюсь, но давать не нужно. Уже читал. Русскую, конечно, версию. Английская мне не по зубам.

НЕТА: Мы-то думали, что единственные. А как ты до нее добрался?

– У меня есть свой источник – мама. Она тоже в некоторой степени могущественна.

МАРИ: Понравилось?

– Читать да, а так не очень.

Усмешка Марианеты навела меня на мысль, что она уловила анекдот, но не поняла суть замечания. Пришлось пояснить.

– Люблю книгу и саму Лолиту. Но Гумберта Гумберта … брр, – я брезгливо передернул плечами.

НЕТА: Хочешь поговорить о Лолите?

– Хочу, но не буду. У меня тут магнит попритягательнее «Лолиты». В другой раз, – почему-то решил я, что другой подобный случай еще когда-нибудь представится.

НЕТА: Могу вообразить, с какой доскональностью ты готовился к встрече, но ни один вопрос не описывает тебя. Как раз наоборот. Ты скрываешься за вопросами.

– Как вы знаете, что я готовился к встрече?

АННА: Ты не похож на человека, который…

МАРИ: не имеет плана на все случаи жизни.

– Не уверен, понимаю, какие именно вопросы ожидаете.

АННА: Недипломатичные. Персональные.

НЕТА: Неосторожные.

– Нас иногда упрекают в том, что мы давим на собеседника, – сказала Мари, но казалось, это не замечание, а вопрос.

– Не знаю про других. Я ощущаю необычную легкость с вами. Должен сознаться, чувствителен к давлению, когда оно есть.

Ни подтверждения, ни отрицания особого или хоть какого-то их расположения ко мне не последовало. Делаю другую попытку.

– Что-то подсказывает, что по необходимости вы можете быть и суровыми.

АННА: Я бы сказала так: мы всегда говорим на том языке, который собеседник понимает.

МАРИ: Несколько раз мы общались с развязными оппонентами. Пришли к заключению, что развязность атрибут недалеких.

НЕТА: И неглубоких.

– Разве это не одно и то же?.. недалекий и неглубокий.

Нета не отреагировала на вопрос.. Казалось, невидимым способом (по решению кого-то одной или по предварительному сговору всего клана) в действие вошла инструкция не отвлекаться на пустяки, а следовать некоему подготовленному сценарию.

НЕТА: Знаешь, какое самое редкое качество у людей?

– Касательно вас, думаю, невоспитанность. В вашем присутствии каждый из кожи лезет вон продемонстрировать высший пилотаж безупречных манер.

МАРИ: Вполне возможно. Но, поверь, это последнее на нашем листе.

АННА: Мы ценим открытость и желание открывать собеседника. И это никак не связано ни с возрастом, ни с образованием. Ты, кстати, получаешь самые высокие балы по этой дисциплине.

– Не это ли причина, почему вы решили встретиться со мной?

МАРИ: Уже теплее… но нет, не это.

– Но причина есть? Верно? И не забавы ради. Или я счастливый обладатель лотерейного билета?

– Ты прав – причина есть на все. И нет. И нет, – с неподражаемым удовольствием, возведя вверх едва выделенный среди остальных указательный палец, аккуратно пересчитав количество «нет», и убедившись в их соответствии моим вопросам, отреагировала Нета.

– Так по какой же причине?

МАРИ: Не рассчитывай на нашу помощь.

АННА: Тебе придется самому найти ответ.

НЕТА: И насколько мы наслышаны и уже знакомы с тобой, непохоже, что тебе понадобится много времени докопаться.

– Уж не от Розы ли наслышаны?

– На нашем листе доверенных лиц Роза идет первая, – не удостоила меня прямым ответом Нета.

Старания Марианеты убедить меня в том, что не что иное, как мое исключительное обаяние послужило истинной причиной появления в этих стенах, успехов не возымели. Склонен согласиться, мое бесцеремонное поведение и неизбитые рассуждения действительно вызвали в Марианете некоторый интерес, наподобие дрессированных обезьянок, демонстрирующих нехитрые фокусы. Неожиданно забывшись, циркачи начинают выделывать такие фортели, что зрителей охватывают сомнения, уж не дети ли в одеяниях своих предков, дурачат незадачливых ротозеев. Но ни тех (обезьянок), ни других (детей) – Марианета не стала бы приглашать в гости. Факт моего присутствия в их обители в тот момент указывал на делающее мне честь отличие от вышеперечисленных субъектов. До какой степени – установить я был не в состоянии, Вопреки тому, что я самонадеянно веду себя с ними как равный, я не тешу себя иллюзиями касательно моего истинного места в нашем временном альянсе.

– Тогда по-другому. Что вы обо мне думаете?

МАРИ: Что бы ты хотел услышать? Хорошее или наоборот?!

– Негативные качества нужно знать, чтобы избавляться от них или компенсировать положительными. Будущее можно строить исключительно на положительном фундаменте. Посему концентрируйтесь, пожалуйста, на позитивном.

НЕТА: Очень убедительно. Уговорил. Итак, только хорошее.

АННА: Мы, кстати, исключили негативность и без твоего заказа.

НЕТА: Итак.

МАРИ: У тебя три недостатка.

До визита к Марианете мое воображение готовилось столкнуться с высокомерным изяществом (ударение на «высокомерным»). Когда пару часов назад, переступив порог гостиной, я ощутил дружественность, то воспринял ее как притворство. Спустя некоторое время впечатление «притворности» исчезло. Индикатором изменения послужили не их старания утвердиться в статусе милых друзей, а нахлынувшее на меня ощущение внутренней свободы и всесилия моего «незаурядного и проницательного» ума. Мое подсознание поверило им.

Ни мама, ни Илай меня этому не учили. Не знаю даже, поощряют ли они эту особенность во мне, но я, чувствительный к негативному отношению окружающих, весьма скептичен к восхвалению своих достоинств, в страхе по ошибке принять хорошие манеры за искренность. В те несколько часов моего общения с Марианетой не я воспринимал их импульс. Это делало за меня подсознание, передавая мне ощущение свободы, открытости, уверенности и органичности наших отношений. Не помню, когда последний раз я чувствовал себя до такой степени радостно взволнованным в окружении едва знакомых людей.

Имелось еще и математическая модель динамики нашей встречи.

Каждая из сестер воспринимала меня в собственной уникальной мерности, невидимой другими. Когда я перемещался в направлении одной координаты, оставаясь неподвижным и невидимым в измерениях второй и третьей, то две последние – индифферентные ко мне, являясь все же компонентами единого трехмерного пространства, воспринимали меня чуткостью первой.

Когда же я перемещался во всех трех измерениях, и глаза хотя бы одной открывали