прокатился по всему подземному миру, вызывая отклик в неведомых пещерах. Верхние своды заходили ходуном, обрушая на головы громадные камни. Десятый удар оказался самым громким, вслед за которым что-то невидимое забурлило внизу пещеры. Как будто вода, закипая, превращалась в раскалённую лаву.

Больно ударившись головой, Артём еле как сумел вовремя остановиться на самом краю обрыва. Бранну повезло меньше. Инерции на двоих не хватило. В последний момент ему удалось одной рукой уцепиться за нижний край обрыва, а другой ухватить ворот одежды дочери.

– Помоги! – закричал Бранн, пытаясь вытолкнуть дочь на спасительный уступ.

Артём вскочил на ноги и бросился к краю, протягивая свою руку. К сожалению, дотянуться до Бранна оказалось невозможно. Уж слишком велико расстояние.

– Не получается! – не прекращая тщетных попыток, прокричал Артём.

Пальцы Бранна один за другим соскальзывали с влажного и скользкого от слизи уступа. Он в последний раз посмотрел на перепуганное, но при этом такое родное лицо дочери. Девочка едва держалась. По её слегка надутым щёчкам текли прозрачные слёзы.

– Не плачь, милая. В тот день, когда мне довелось встретить тебя в той пещере, я поклялся защищать тебя ценой своей жизни. Не забывай о том, что это всего лишь сон, и когда ты проснёшься, мы вновь будем вместе. Я люблю тебя! – с этими словами он из последних сил подкинул Машеньку, и Артём смог ухватится за её одежду.

Не издав ни малейшего крика, Бранн растворился в невидимой пустоте. Чёрная сущность поглотила его точно так же, как и всех тех, кто встречался Артёму прежде, только маленькая Маша не переставала плакать и звать папу.

Глава 14

ГЛАВА 14

Навстречу судьбе

Опасность быть сожранным и переваренным в паучьем яйце миновала. Хотя этот факт не показался чем-то действительно воодушевляющим и не был способен хоть немного успокоить Машу. Неважно была ли девочка настоящей или же очередным плодом больного воображения, методично строившего эти чудовищные миры, однако её слёзы и ничем непоправимое горе от потери были самыми настоящими.

– Это правда? – спросила девочка.

– О чём ты?

– О том, что ты говорил моему папе, – вытирая очередную слезинку, спросила Машенька. – Ну, о тех снах и о мире на поверхности.

Артём пожал плечами.

– Я говорил лишь то, что знаю сам, – честно признался он.

Сейчас ему не хотелось врать или просто успокаивать девочку ложными обещаниями. Это было бы слишком жестоко по отношению к ней. Как ни странно, Маша всё поняла и не стала в отличие от всех взрослых представителей её мира допытываться до истины, суть которой оставалась загадкой даже для самого Артёма.

– Я хочу, чтобы всё это закончилось, и если я просто частичка чьего-то сна, то скорее бы раствориться в нём и забыть всё это… – вместо слёз на глазах маленькой Маши появилась печаль и отчуждение, присущие глубоким старцам, а никак не маленьким детям.

Вырывающиеся из уст девочки слова казались не по годам мудрыми и одновременно печальными. Артём понимал, что не в силах изменить прошлое или вытащить её из настоящего. Он лишь простой путник, созерцающий увядание целых миров, состоящих из грёз и отчаяния.

Долго оставаться на одном месте они не стали. Вода продолжала прибывать, а тиканье громадных часов не переставало отчитывать драгоценные минуты. Вскоре большая часть пещеры оказалась затоплена. Как и боялся Артём, прибывающая вода не была такой же холодной, как и прежде. Теперь на её поверхности постоянно появлялись и лопались пузыри, от них исходил противный запах и обжигающий пар.

Новых пауков больше не встретилось, и путникам удалось пройти верхними ярусами до самого конца штольни. Заканчивалась она очередным узким проходом, ведущим непонятно куда. Машенька этих мест не знала, а следов Евы до сих пор не нашлось. Единственным фактом, придающим хоть какую-то надежду, являлось отсутствие иных проходов. И вправду, все тоннели были прямолинейны. На пути Артём не замечал никаких ответвлений и других шахт. Заблудиться или пойти в неверном направлении было нельзя. К сожалению, вернуться или даже просто остановиться тоже. Их будто подталкивали к неминуемой развязке, но какой она станет, Артём не знал.

Идти приходилось медленно и практически в полной темноте. Единственный фонарь сгинул вместе со своим владельцем. Огоньки мирантов, роившихся в гнёздах, создавали крохотными тельцами холодную тусклую ауру рассеянного света. Артёму пришлось взять на плечи маленькую Машеньку, дабы уберечь её от попадающихся под ногами камней. Присутствие маленькой девочки заметно приглушило безраздельный страх темноты. Артём совершенно отчётливо испытывал привязанность к этой несчастной девочке, пусть и ненастоящей. Однако она была живой и чувствовала всю ту же гамму чувств, эмоций и переживаний, свойственных простому человеку. Порой девочка снова начинала плакать, но даже у неё вскоре закончились слёзы. Путники молча шли вперёд.

– А хочешь, я расскажу тебе сказку о маленькой девочке, которая забрела в подземное королевство? – спросил Артём, пытаясь хоть как-то отвлечь Машу от скорбных мыслей.

– Нет, – буркнула девочка и уткнулась носиком в ворот куртки.

– И всё же я расскажу, – спокойно продолжил он. – Жила-была девочка по имени Алиса.

– А она жила на поверхности? – уже с интересом уточнила Маша. – А на поверхности видно небо?

– Да, разумеется, на поверхности видно небо.

– А какое оно это небо?

– Прекрасное. Оно бесконечно-синее и тянется от горизонта до горизонта, а ночью на нём вспыхивают маленькие звёздочки.

– Ого-о! – мечтательно протянула Маша. – Здорово, наверное, жить под этим небом?

– Здорово, – согласился Артём, – жаль, что люди не ценят красоту природы ровно до момента пока не разрушат её. Так вот, Алиса заснула возле дерева, под которым пряталась от солнца. И когда проснулась, увидела белого кролика с часами.

– Кролика? – недоумевая, перебила Маша. – Это кто-то похожий на нашего домашнего гнориса?

– Нет, конечно, нет, он гораздо меньше, – улыбнулся Артём. – Кролик маленький и пушистый зверёк с забавными длинными ушами. Так вот, – продолжил он, – Алиса побежала за ним в чащу леса и случайно провалилась в глубокую-глубокую яму, а там ей повстречались неведомые миры и сумасшедшие приключения.