Я спотыкаюсь и с трудом восстанавливаю равновесие, все еще глядя на меч, теперь горячий на ощупь. Печаль захлестывает меня, когда я осознаю, что больше не разделяю тело матери, но чувствую, как будто каждый из предков, в чьи тела я только что вселилась, стоят позади меня в длинном ряду…

– Мика?

Я смотрю в сторону голоса и вижу трех друзей, стоящих на том же месте и смотрящих на меня так, словно ничего не произошло. Когда я смотрю на них и думаю обо всех, кто был здесь раньше, меня осеняет: я никогда не была одна. Я улыбаюсь, чтобы успокоить их:

– Я в порядке.

Я чувствую, словно за эти несколько секунд прожила год и больше. Я поднимаю Фуэго и рассекаю им воздух отработанной техникой, чистый свистящий звук громко разносится в пустой комнате.

Барри не отрывает от меня взгляда.

– Она скачала что-то из Матрицы. Ты только что скачала что-то из Матрицы, да?

Я улыбаюсь ему:

– Знаешь, Барри, кажется, да. Так старомодно. – Я смотрю на друзей. – Идем за абуэлой.

Мы направляемся к выходу из часовни. Рейдж оборачивается и останавливается.

– Эм, это дерево должно так светиться? – Он указывает на упавшую часть деревянного алтаря, которая лежит у дальней стены.

– Какая чертовщина происходит в этот раз? – бормочу я, возвращаясь к передней части часовни и подходя к дальней стороне возвышения. Барри поднимает кусок дерева.

– Вон! – указывает Зи, и я вижу список имен, который закачивается именем матери.

– Он горит? – спрашивает Рейдж.

– Нет, он вырезает еще одно имя. – Они все наклоняются, но мне не нужно этого делать. Я знаю, какое имя там будет.

Когда появляется последняя буква в слове «Мигуэла», они все поднимают на меня глаза.

Я пожимаю плечами с Фуэго в руке.

– Похоже, пути назад нет. – С этими словами я направляюсь к двери часовни.

– Нам нужно решить, что делать, когда вернемся в город, – говорит Рейдж, когда мы выходим в коридор. Он поворачивается ко мне: – Мы знаем, где Сэм?

– Нет, но я знаю, что он схватил абуэлу, только чтобы быть уверенным, что я пойду к нему. Полагаю, он захочет устроить из этого шоу.

– Так давайте найдем его! – кричит Барри.

– Ба, ты можешь чуть меньше наслаждаться происходящим? – шепчет Рейдж.

Я смотрю на друзей. Чувство любви к ним захлестывает меня. Они смешные и такие разные, но мои. И я не уверена, что хочу уходить от них.

Мы доходим до стеклянных дверей, и я врезаюсь в спину Барри. Они с Рейджем дергают длинные металлические ручки, но двери не открываются.

– Что происходит?

Рейдж достает ключи и пытается вставить их в замок, а когда ничего не получается, присаживается на корточки, чтобы осмотреть замки.

– Они расплавились. – Он встает, засовывая бесполезные ключи обратно в карманы.

Я слышу что-то в коридоре позади нас и оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как маленькая заостренная тень убегает прочь.

– Какого черта? Я думала, они не могут ступить на Священную землю?

– Священна только часовня, – говорит Зи. – Попробуем двери спортивного зала? Думаю…

– Сделаем дыру! – кричит Барри, и, когда мы оборачиваемся, я вижу, как он поднимает тяжелый фарфоровый бюст, который простоял над нашими шкафчиками почти двенадцать лет.

– Ба! Что ты делаешь с Беат…

Барри швыряет скульптуру в стеклянные двери, и они эффектно разлетаются по асфальту вместе с осколками бюста Беатриче.

Мы смотрим на него с открытыми ртами.

– Что? Я всегда ненавидел эту статую. И кто вообще такая Беатриче?

– Возлюбленная Данте? – отвечаю я.

Он пожимает плечами.

– «Божественная комедия»? – добавляет Зи.

Ничего.

– Барри, мы читали это в прошлом году, – объясняет Рейдж.

– Может, вы и читали. – Он смеется, а затем переступает через теперь уже пустую металлическую дверную раму.

– Это было бесценное произведение искусства, идиот, – говорит Зи, выходя на улицу.

– Что ж, а мне кажется, она заслужила покой, – отвечает он.

– Эм, Мика? Думаю, ты захочешь на это посмотреть, – раздается голос Рейджа позади. Я оглядываюсь, и он указывает на бейсбольную площадку за нами.

Вокруг царит мрак, но в свете фонарей вокруг бейсбольного поля я вижу какое-то движение на земле.

– Что это?

Барри подходит ближе, прищуриваясь.

– Чертовщина.

А затем я вижу. Сотни и тысячи змей, скользящих по аккуратно подстриженной траве.

– Змеи. Почему это всегда должны быть змеи?

– А там… пауки? – Зи морщится.

Дрожь охватывает нас, когда мы видим пауков всех размеров, осторожно пробирающихся по краю школьной территории, натыкающихся друг на друга в стремлении добраться до своего хозяина. Поля заполнены скользкими ползучими существами и крадущимися грызунами, похожими на ковер, сотканный из ночных кошмаров, и все они направляются к центру города.

Я делаю громкий вдох.

– Что ж, думаю, я знаю, как найти Сэма. – Я указываю в сторону, куда направляются ползучие твари. – Просто пойдем за его приспешниками.

– Нам лучше поехать на «Пегасе», если мы не хотим, чтобы они поползли по нам, – предлагает Рейдж, и без лишних слов мы бежим к грузовику со скоростью, на которую способны только супергерои.

Зи и Барри запрыгивают в кабину, но нас с Рейджем оттесняет скорпион размером с газонокосилку. Мы запрыгиваем в кузов, и машина трясется из стороны в сторону, когда мы приземляемся. К счастью – если сегодня что-то можно назвать счастьем, – существа, похоже, больше заинтересованы в ответе на зов Сэма, чем в нападении на нас.

Барри открывает заднее окно кабины грузовика и кричит:

– Нам нужно больше оружия и быстро.

– Больше? – Я указываю на его оружейную стойку.

– О, я предпочитаю ненасильственные методы, – говорит Зи с пассажирского сиденья.

Барри хватает ее за руку.

– Зи, дорогая, ты знаешь, что я уважаю это, – он указывает на гротескную армию, ползущую неподалеку, – но не думаю, что они согласятся с тобой.

– Эй, нам нужно скорее выехать отсюда! – Рейдж пытается перекричать нарастающий гул снующих существ.

– Принял! – кричит в ответ Барри. – У меня на ферме есть резервная артиллерия.

Мы оборачиваемся и смотрим в сторону дороги, ведущей в город. В этот момент шоссе начинает пузыриться и покрываться паром, превращаясь в липкую черную реку.

Но Барри продолжает ухмыляться:

– Нет проблем! Мы просто поедем по бездорожью!

Он резко включает передачу, «Пегас» встает на дыбы и взлетает к деревьям, как будто у грузовика действительно появились крылья.

18

А шум от крыльев ее – как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну.

Откровение 9:9 ап. Иоанна Богослова

«Пегас» полностью оправдывает свое название: он летит над полями и рощами по трассе для снегоходов, как