Существо минует шпиль церкви, затем направляется вниз к реке, вдоль велосипедной дорожки.

– Нет! Верни ее! – беспомощно кричу я. Я опускаюсь на землю, меч матери со звоном падает рядом. – Это все моя вина!

Рейдж протягивает мне руку.

– Пожалеешь себя позже, Мика! – Он с легкостью поднимает меня на ноги. – Я верну Зи.

– Нет-нет, я должна это сделать. Я…

Рейдж качает головой:

– Я хотел быть с тобой, но думаю, что Сэм – это только твоя борьба. А моя – найти и вернуть Зи. – Он достает из кармана коробку с патронами и начинает перезаряжать винтовку.

– С этим? – кричу я. – С одной винтовкой? Ты вообще видел его?

Барри ковыляет к нам.

– Есть еще я, лучший стрелок в Новой Англии, если не во всем мире. – Он обматывает ногу клейкой лентой и перекидывает арбалет через плечо.

– Нет! Я должна пойти с вами! Я не допущу, чтобы и вы пострадали! – визжу я.

Рейдж кладет руки мне на плечи.

– Мика, все нормально, ты не обязана делать все в одиночку. Мы команда, мы всегда ей были.

– Нет! Я пойду…

Рейдж встает во весь рост, его веснушчатое лицо красное и сердитое. Вдруг раздается громкий свистящий звук, который доносится будто отовсюду одновременно. Со звонким щелчком пара массивных крыльев, покрытых ярко-белыми перьями, вырастает из спины Рейджа. Они такие большие, что закрывают мне вид на церковь, но я слышу вздохи всех, кто находится внутри.

Я в шоке отшатываюсь. Зрение затуманивается, когда я смотрю на своего давнего друга, моего Рейджа, во всей его ангельской красе. Рот открывается и закрывается, но я не могу подобрать слов. Я ошеломлена, но в то же время ощущаю, что давно предвидела такую его судьбу.

Барри ныряет за крыло и изумленно смотрит на друга.

– Боже, Рейдж. Это самое невероятное, что я когда-либо видел. Это абсолютно новая категория невероятного! – Он поворачивается ко мне: – Когда я получу крылья?

Рейдж выглядит таким же потрясенным, как и мы, но гнев быстро возвращается на его лицо.

– Я пойду за Зи.

– Друг, возьми меня с собой.

Я смотрю на Барри, его раненая нога опухла, и он прикрепил к ней серебристой лентой винтовку в качестве шины.

– Что? Она не заряжена. – Он улыбается.

Мои плечи опускаются – я понимаю, что они правы. Я смотрю на Рейджа, и слезы застилают мне глаза.

– Я должна вернуть бабушку. Она – все, что у меня есть.

Рейдж берет меня за плечи, его крылья окутывают меня ярким белым сиянием.

– Она не единственная, Мика. У тебя есть мы. Даже если ты будешь бороться с Сэмом в одиночку, это не значит, что ты одна. Мы все с тобой.

Рейдж приподнимает мой подбородок.

Я смотрю в его красивые бледно-голубые глаза, притягиваю к себе и прижимаюсь своими губами к его. Его крылья обвивают нас в пернатом объятии.

Я отпускаю его, и он расправляет крылья, поднимаясь высоко вверх. Я ухмыляюсь ошеломленному выражению его лица, поворачиваюсь, бегу изо всех сил и перепрыгиваю через растущую пропасть в ад.

20

Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое.

Откровение 18:6 ап. Иоанна Богослова

Перепрыгивая через трещину в моем мире, я совершаю ошибку и смотрю на долю секунды вниз. Я ожидаю небытия, забвения, но ничего подобного не происходит, только огонь разгорается сильнее и тянется ко мне своими языками. Я приземляюсь с другой стороны пролома с глухим стуком, который чувствую, но не слышу. Рев из пропасти и крики вокруг меня такие громкие, что мыслям в голове едва хватает места.

Я продвигаюсь вперед с высоко поднятым мечом матери, он словно сияет изнутри. Мое отражение светится на плоской поверхности лезвия среди выгравированных языков пламени. Я замечаю отражение матери – такой, какой она была на школьной фотографии.

– Клянусь, мам, – шепчу я. – Я найду способ вернуть ее. Даже если мне придется спуститься с Сэмом в ад ради этого.

С Фуэго в руке я продолжаю путь к администрации, люди пробегают мимо меня, направляясь к церкви. Миссис Лозон из центра искусств хватает меня за руку:

– Мигуэла! Куда ты идешь? Мы направляемся в церковь, идем с нами!

Я улыбаюсь и похлопываю ее по плечу:

– Я пойду следом за вами. Идите.

– Но… что ты собралась делать с этим мечом?

К счастью, муж оттаскивает ее, но она оглядывается и видит, как я поворачиваюсь в другую сторону.

Я пробегаю трусцой мимо горящего центра для посетителей, это похоже на дежавю, словно я снова попала в видение матери, но на этот раз я в своем теле, а не в ее. Я прокладываю себе путь, мысли крутятся в голове, пытаясь выстроить какую-нибудь стратегию. Вот только придумать подходящий план для борьбы с сыном Сатаны не так-то просто.

Асфальт дрожит под ногами. Центральная улица превратилась в клубящуюся массу пара и расплавленного асфальта, земля разверзлась, и половина зданий на другой стороне уже провалились в бездну. Нетронутая дорожка к администрации – явный подарок Сэма для меня. Как заботливо с его стороны.

Я подхожу к зданию и оказываюсь перед лестницей, ведущей к фасаду с колоннами. Тщательно ухоженный сад теперь выжжен с обеих сторон, черные шипы тянутся к небу, словно моля о пощаде. Я слышу крики, доносящиеся с Маунтин-роуд, и знаю, что лава уже рядом, видение почти исполнилось. Мой город вот-вот превратится в уста адовы, забрав с собой все и всех, кого я знаю и люблю. Каждая частичка моего тела вибрирует, приказывая бежать. Но наряду с человеческим страхом в нем есть унаследованная сила, которая толкает вперед.

Настало время покончить с этим.

Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь по лестнице.

Здесь царит непроглядный мрак. Я тянусь к большим деревянным дверям и нажимаю на ручку, но она такая горячая, что обжигает кожу. Я отдергиваю руку, встряхиваю ее и открываю дверь плечом, упираясь в теплое, но еще не горящее дерево. В вестибюле темно и тихо, скрип двери подобен раскату грома после адской какофонии снаружи. Воздух внутри плотный и спертый, как будто дверь не открывали сто лет. Она медленно со щелчком закрывается за мной, и теперь вестибюль озаряет лишь слабый оранжевый свет от пожаров на улице.

Я слышу глухой удар сверху и рокот хип-хоп басов, доносящийся из динамиков. Подсказки излишни – я