дал им повод чаще наведываться к нашей барже! И специально выслеживать на болотах! Молодец!

— Это моя обязанность. Обязанность офицера «Долга», — жёстко ответил мне Волков, — уничтожить бандитов, фанатиков и наркоманов. Неважно где, в Зоне, на Большой земле или в чертовой пространственной аномалии. И если свободовцу я еще могу сделать поблажку, то бандитам и сектанту нет!

Твою мать, он реально готов убить Багиру! Лишь по тому, что он теперь из «Монолита»! Серёгу надо срочно отправить в другое направление, дать ложную наводку, любым методом протянуть время до финала. Осталось же не так долго.

— Обязанность⁈ — я картинно развел руками. — Твоя обязанность как офицера «Долга», это защищать гражданских от вреда Зоны! А конкретно сейчас — защитить своих людей на «Скадовске»! А вообще знаешь что, Серёга⁈

Вскинув правую руку, я практически ткнул в лицо капитана поднятым средним пальцем.

— Пошёл ты нахуй!

Я видел, как закипает капитан, всё написано было у него на багровеющем лице, в потемневших глазах. Я игрался с огнём, вызывал его суицидально на себя в попытке спасти фанатика «Монолита». Надо теперь бежать, увести этот вулкан за собой!

— Он отвлекает тебя, не поддавайся на провокации, — пробормотал негромко Апостол. — Кстати, о монолитовце. Он убежал от меня туда.

И он указал в сторону бочки из-под кваса. Что блядь?.. Почему? Зачем⁈

Я стоял, словно меня окатили ледяной водой из ведра, совершенно внезапно. Лихорадочно составленный план об отвлечении Волкова и побеге лопнул, как мыльный пузырь. Проткнул его острой иголкой Апостол. Остудил, как по щелчку пальцев, капитана «Долга» и размазал меня, как говно по асфальту.

— Спасибо, — буркнул Сергей, перехватив удобней черенок косы. На меня он более не смотрел. Обошёл автобус, направляясь к дырке в заборе. Первой мыслью было, что он попробует пролезть в лаз и застрянет. Однако, долговец остановился, что-то пристально рассматривая на заборе. Наградив совершенно спокойного Апостола ненавистным взглядом, я осмелился подойти ближе к Сергею. К своему ужасу разглядел то, что так привлекло капитана. На одном из остро сломанных прутьев забора повис чёрный крохотный клочок ткани. Кусочек от плаща Багиры. Впопыхах он оставил следы. Что ж так всё не складывается-то⁈ Так, надо вернуться к плану отвлечения! Протянуть совсем немного времени!

— Ой, Серёга, у меня что-то спину прихватило! — не придумав ничего лучше, я скособочился, потирая поясницу со страдальческой миной. — Помоги до старта дойти, а? Я долазился, походу… Надо будет на барже смазать чем спину… Ну, Серёга! Ты обиделся что ли⁈ Ну я ж тебя и раньше посылал!

Долговец не слышал меня. Его накрыл азарт охоты. Он взял след и шёл по нему, как охотничий пёс. Он не рискнул пролезать в прореху забора, прошёл мимо дуба к раскрытым кованным воротам. Обе створки вогнуты внутрь от некоего увесистого удара и вросли в землю так, что их при желании не закрыть. Я пошёл за напарником следом на почтительном расстоянии. Мысленно упрашивал Азраила скорее закончить игру! Обернувшись через плечо, увидел, что Апостол остался на месте, наблюдая флегматично за нами. Сучара какая! Пройдя на территорию двора, Волков тут же целенаправленно пошёл к бочке. Нутро у меня похолодело. Один бок её был испачкан свежей кровью. Рядом с телегой лежал труп крысоволка с перерезанным горлом. Еще одна пугалка Азраила, только куда опаснее девки из колодца. Остановившись у старой бочки, Сергей тронул кончиками двух пальцев кровавый след. В одном месте кровь размазана по ржавой стенке. Карабкаясь наверх, Багира умудрился и тут наследить!

— Серёга, пошли к тоннелю, а? — я предпринял последнюю отчаянную попытку остановить напарника. Тщетно. Крутанув в руке косу, капитан замахнулся, чтоб влепить обухом по железной бочке. Гул будет как от церковного колокола, Витька внутри не выдержит! У него ж новый припадок будет!

— Серёга, успокойся! — я бросился к долговцу, вцепившись в косу и практически повиснув на ней. Панически соображал, как спасать несчастного фанатика от неугомонного солдафона. Драться с ним очень не хотелось по двум причинам. Первая — вход на «Скадовск» мне будет закрыт, а вторая банальная — мне наваляют в лёгкую! Всего несколько секунд я выиграл. Дернув два раз косу, и поняв, что я вцепился в неё мёртвой хваткой, Волков зло зарычал, оскалив рот. Глаза его горели голодным огнём. Капитан готов убить монолитовца. Волк уже распробовал кровь.

— Отпусти! — он наклонился ко мне ниже, почти стукнувшись со мной лбом. — Я тебе сейчас морду разобью!

— Оставь Багиру в покое! — упрямо заявил я, бесполезно пытаясь вырвать косу из рук долговца. — Он не сделал тебе плохого!

— Он фанатик! — твердил своё капитан. Рванул черенок так, что едва не выдернул его у меня. Голова моя дёрнулся, я чуть не прикусил язык.

— Эй, Волков! — в щель забора пролез Апостол, обнажив своё мачете, — они водят тебя за нос!

Сказанув очередную хуйню (серьёзно, я не понимаю, что он периодически несет!), Апостол бросился в нашу сторону. Отвёл руку с мачете назад, наклонившись корпусом вперед. Наруто ебаный… И что⁈ Кого спасать теперь⁈ Они же перережут друг друга! Пришлось мне делать опасный выбор. Отпустив косу, я сделал всего один шаг в бок, закрывая долговца собой. Раскинул руки, будто готовился ловить сталкера с мачете. Схватив ртом воздух, показавшимся вдруг таким холодным, я заорал басом.

— А ну ФУ блядь!!!

Голову прострелило от ожидания удара тяжёлым лезвием. Секунда и всё! Слишком тупая смерть. А главное за что⁈ Но удар пришёлся в грудь. И не вонзился в плоть, разрывая её, а тяжело болезненно толкнул. Апостол обманул меня, влепив коленом в солнечное сплетение. Дыхание оборвалось, мир в глазах сузился до размера спичечной головки. Трава встретила меня щекочущими лицо объятиями. Яблоки в желудке сделали несколько акробатических номеров, попросились наружу для оваций. Эх, зачем меня маменька на свет родила? Позорю весь наёмничий род. В который раз уже отхватываю по щам. А вокруг творился беспорядок! Топот, стук, вопли, махач на мечах прям.

— Я тебе псина, что ли⁈ — меня безжалостно пнули под зад, прокатив физиономией по заросшему газону. Усы должны были превратиться в мочалку окончательно от такого неуважения. Я повернул голову в бок, на крики, выплюнув изо рта травинки. Напряг руки, оттолкнувшись от земли, привстал на колени, фокусируя взгляд. Волков занёс косу над головой Апостола, готовый одним махом расколоть тому череп, а тот, пригнувшись, закрыл голову