— Я тебя понимаю, не хочешь бередить душу. Признайся, что ты любишь меня!

— Я же попросил.

— А помнишь, как мы ехали с тобой вот по такой же дороге, остановились? Да, было время! Почему я такая дура?

Особняк Вострова находился на западной окраине города. Долгий обратный путь захватывал часть объездной дороги. Слева лес, справа город в рассветном сумраке. Да, действительно, им с Оксаной приходилось ездить по таким дорогам.

— Смотри, дорога в лес! — Оксана повела рукой влево.

— И что?

— Мне нужно.

Максим пожал плечами, сбросил скорость, перестроился, свернул на перекрестке влево.

— Больше не могу! Тормози!

Максим остановил машину.

— Девочки налево, а мальчикам не нужно.

— Больше не могу! — Оксана одержимо смотрела на Максима.

Выходить из машины она не собиралась.

Он понял, что угодил в ловушку, и сказал:

— Востров тебя убьет.

— Пусть.

— Это не шутка.

— Я ничего не боюсь. Плевать я хотела на твою Риту с самой высокой колокольни! — Оксана вплотную приблизила к нему губы.

— Ксюша, остановись.

— А может, ты боишься Вострова? — спросила она.

— Это удар ниже пояса.

— Юрьев, ты никуда от меня не денешься! — Оксана прижалась к нему и страстно поцеловала.

Отступить сейчас значило бы показать свой страх перед Острым. Максим просто не мог опуститься до этого. К тому же он очень хотел Оксану, чего уж тут греха таить.

Свиягин не стал снимать Анисимова с должности, но взыскание наложил. Да и с полковником вроде бы прокатил. Если так, то не видать ему третьей звезды.

— Юрьев? Один? Всю банду? — пробормотал он, выдавливая из себя улыбку.

— Троих взял, — подтвердил Помазов. — Один. А погнался за всей толпой.

— Не страшно было?

— Злость была, — сказал Максим и вопросительно глянул на Помазова.

Зачем тот стал петь дифирамбы в его честь?

В нем еще не умер актер, его не смущали овации. Но Анисимов не тот зритель, перед которым ему хотелось раскланиваться.

— А Горбатова как раскололи? — спросил Анисимов.

— Нашли ключик к заблудшей душе, — с улыбкой проговорил Помазов.

— И Острого взяли. Да уж, навели вы шороху.

— Пусть боятся.

— Острого мы долго не удержим. — Анисимов придал своему голосу начальственную строгость.

— Не удержим, но страху наведем. — Помазов выразительно, с намеком глянул на начальника.

Он уже прочно вошел в роль заводилы. Вся инициатива в борьбе с бесчестием полностью перешла к нему. Майор смело лез на рожон, поэтому Анисимов глянул на него затравленно. Похоже, он понял, что не стоит ставить палки в колеса Помазову и его операм.

— Тогда будем держать его до последнего, — заявил Анисимов.

На этом совещание закончилось. Судя по всему, начальник ОВД рад был избавиться от своих проблемных подчиненных.

Шаповалов ждал Юрьева, Помазова и Зыкова в кафе, неподалеку от ОВД. Он был в солнцезащитных очках, закрывавших солидные блямбы под глазами.

— Снимаю шляпу! — заявил он.

— А очки? — спросил Зыков.

— Да уж…

— Привет от Острого? — осведомился Максим.

— Где он сейчас?

— Загорает.

— Да, слышал, как вы его прижали.

— И тебя прижмем, — сказал Помазов.

— Не думаю, что нам нужно враждовать. Мне тут сорока на хвосте кое-что принесла. На днях «Ягуар» угнали. Думаю, вам будет интересно.

— С умными людьми всегда интересно, — заявил Помазов.

— Но тут проблемка одна нарисовалась. — Шаповалов внимательно посмотрел на него, на Максима же едва глянул.

Похоже, он понял, кто в их трио играет первую скрипку.

— Острый?..

— Вы же сами говорите, что вам не нужна война.

— Короче.

— Если можно, надо бы выпустить Вострова. Пусть это будет жест доброй воли. С моей стороны.

— А ничего не треснет? — жестко спросил Помазов.

— Я же с вами по-хорошему, — нервно проговорил Шаповалов.

— У меня чуть почки не отказали после твоего хорошего обращения.

— Когда это было.

— Договорились. Завтра Востров будет на свободе. Что ты там про «Ягуар» говорил? — Помазов нахраписто глянул на Шаповалова.

Максим удовлетворенно кивнул. Он заварил эту кашу, в которой утонул Танаков и замочил свои крылышки Анисимов. Ему же приходилось ее расхлебывать.

Вряд ли Анисимов стал исправляться, но свинью Вострову все же подложил. Того должны были выпустить на свободу нынче вечером, но Анисимов сделал все, чтобы затянуть процесс. Поэтому Острый выйдет завтра.

Сегодня Максим, в принципе, мог бы встретиться с Оксаной. Позвонить ей будет не сложно, а уж она-то обязательно что-нибудь придумает.

Но Юрьев решил, что не станет ей звонить. Во-первых, у него есть Рита. Во-вторых, не стоит подставлять Оксану. Вдруг Острый узнает о ее похождениях? Он ведь и убить может.

Максим собирался уходить, когда появился Пивнев, дежурный прапорщик из изолятора временного содержания. Круглое лицо, сдобные щеки, узкие щелочки глаз.

— Товарищ капитан, это, может, не мое дело, но просили передать… — промямлил он.

— Короче!

— Востров хочет с вами поговорить. — Пивнев отвел взгляд в сторону.

Понятное дело, он отправился к Максиму не бесплатно. Острый наверняка его подмазал.

— Завтра пусть заходит, — заявил Юрьев.

— Мое дело передать. — Пивнев пожал плечами и был таков.

Максим не стал останавливать его, но в изолятор временного содержания все же спустился. Пивнев провел его в камеру к Острому.

— Я дверь не закрываю, — шепнул он в спину, когда капитан переступал порог.

Востров сидел на шконке и даже не шелохнулся, когда Максим подошел к нему.

— Сядь! — сказал он, едва пошевелив губами.

— Не за что.

Востров поднялся сам, вонзил в него взгляд и заявил:

— Борзый ты, капитан.

— А как с вашим братом по-другому?

— Со мной по-человечески надо, а ты ведешь себя как крыса.

— Это все?