– Я же говорил, прорвемся, а ты не верила.

Айген всегда повторял, что нерешительность губит Хозяина. А потом добавлял: и не только Хозяина. Известно же: угостил девчонку, накормил-напоил – можешь поцеловать. Но когда она сидит такая тихая, будто вот-вот заплачет… она об отце горюет, а я с поцелуями полезу? И сам, между прочим, только что похоронил Айгена, дядьку с теткой… Дрон, кузнецов младший, сказал бы с ухмылкой, что до ста лет все равно никому не дожить и что девки нарочно прикидываются грустными, чтобы их утешали. И еще уточнил бы, как именно следует утешать… Эх, и где сейчас сам-то Дрон? Нет, не буду я ничего такого делать. И вообще, нам еще завтра идти.

…А потом что? Допустим, дойдем мы до этого Ника, о котором сам Айген говорил, что он хоть и великий Хозяин, сильнее всех здешних, но со свистом в голове. Допустим, не прогонит он нас обратно в Лес. А дальше-то что?! А вдруг ему Яна самому понравится? Скажет: оставайся при мне, красотка, а ты, малый, катись куда покатит… Ладно, с ожесточением сказал он себе. Зато жива будет.

– Ты что? Случилось что-то?

Виту и тетя говорила, что у него все мысли на лице нарисованы.

– Огонь надо развести, – озабоченно сказал он. – Сиди-сиди, отдыхай еще, а я займусь. Давай еще попить сделаю… без медведя, не бойся!

Вит небрежно хлопнул по бутыли, звякнув кольцом о хрусталь, и дважды прищелкнул пальцами.

– Сейчас будет.

– Что будет?

– Ничего страшного. Сама приползет.

Яна смотрела, как по траве сам собой, будто камешек по льду, скользит поднос с новой бутылью. Нахмурила красивые брови.

– Непонятно. Рыба из пруда, вино – из яблок. А остальное? Вот это? – она показала на миску с остатками овощей.

– Из пруда? – Вит усмехнулся. – А ты прикинь, если бы тебе сказали поджарить рыбки, сколько бы времени ты ее чистила да жарила?

– Но… Значит, тут где-то есть печь, и рыба в ней уже сидела, горячая? Нас дожидалась? А если бы мы не пришли?

Вит покрутил головой. Вот девчонка! Все-то ей объясни на пальцах.

– Понимаешь, – рассудительно сказал он, – это вход. Мощный вход. Мир, он не везде одинаков. Некоторые Слова везде действуют, и без ключей даже, и без колец. Лучше их не говорить вообще. А возьмем, к примеру, Хозяйский Лес – там Слова сильнее, но точно не известно, какое как подействует и получится ли противоклятие. Потому и сказано: нам не дано предугадать, как Слово наше отзовется.

– Знаю.

– Умница. Так вот, в каждом Хозяйском Лесу есть входы.

– Куда входы?

– Господи! Никуда. Просто так называются. Там, где вход, Слова действуют как надо. Что захочешь, то и получишь. А которые не надо – не действуют. Только добраться до входа трудно.

– А почему…

– Погоди, дай я с огнем закончу. Сделаю кольцо во-от такое, – он очертил пальцем круг, охватывая и яблоню, и пруд. – И те кустики захвачу.

– А трава не загорится?

– Не должна, – серьезно ответил Вит. – Смотри!

Здесь, у самого входа, да еще после еды и вина, он почувствовал себя абсолютно всемогущим. Даже и мысли такой не было, что огненное кольцо может у него не получиться. И вправду: желтые язычки пламени заплясали в сумеречном воздухе, над самой травой, держась друг за друга и более ни за что, отразились в Яниных глазах. Огненная лента вытянулась, изогнулась дугой, стянулась в петлю, конец сросся с началом.

– Вот. Они всю ночь будут гореть. Никто нас не тронет.

– Ой. А что горит?

– Воздух.

Яна недоверчиво покачала головой.

– Ну ладно, не знаю что. Это волшебный огонь. Он не очень горячий. (Вит быстрым движением захватил в горсть один огонек, тут же тряхнул рукой и подул на ладонь.) Нет, вообще-то горячий. Но не такой, как настоящий. Главное, псы не сунутся. Что ты спросить хотела?

– Почему здесь никто не живет? Если тут все можно получить вот так, запросто?

– Ну ты спросила. – Вит мотнул головой, отмахивая волосы с лица. – Кто же тут будет жить? Сюда через Лес надо добираться, а это – ты сама видела, как. Кто сюда сунется?!

– Другие Хозяева?

– Это да, мы такие. Но Хозяева в одном месте редко живут. Когда все есть – это, конечно, хорошо, но ты представь – каждый день одно и то же… и рядом никого… (Он осторожно пододвинулся к ней вместе с подушкой.) И поговорить не с кем… даже Хозяину грустно станет…

Она будто не слышала.

– Сеном пахнет. Ты не чуешь?

– Сеном? Да нет, тебе кажется. Это цветами, с луга. – Но теперь он тоже почувствовал упоительный запах скошенной травы.

– А тут точно никто не живет?

– Точно. Из людей никого. Демоны – есть, конечно. Которые ключам повинуются.

– А раньше ведь жили.

– Почему ты так думаешь?

Яна посмотрела на него, как на недоумка.

– Яблони кто-то сажал. Пруд этот – выкопанный. И там, где мы бежали, иван-чай растет.

– И что?

– Он на пожарищах растет.

Виту стало страшновато. Но не очень. Устал он бояться за последние сутки, да и чего бояться у входа, в огненном кольце?

– Ну, может быть. Айген говорил, входы иногда перемещаются. Может, раньше здесь обычное место было. И Леса не было… – Он зевнул. – Давай-ка спать. Завтра вставать рано.

Раздеваться Яна не стала, только стащила с ног башмачки. Они лежали на огромной мягкой кровати, как на стогу. Дурак, и зачем такую большую кровать вызвал?! Хоть крестом руки раскинь – и то ее случайно не коснешься…

Вит посмотрел в щель между занавесями: черная масса яблоневых листьев, два яблока, будто две луны… Поднял палец, указал точку – в черной кроне вспыхнула белая звездочка. Потом еще одна, синеватая. И еще одна…

– Красиво.

– Нравится? Я потом их погашу, чтобы спать не мешали.

– Нет, оставь пока.

– Ладно.

– Вит?

– М-м?

– А правда, что раньше весь мир был, как эти… входы? Что везде можно было колдовать?

– Сказки, – лениво ответил Вит. – Все наоборот: сначала никаких входов не было, а потом они появились. И входы, и Леса вокруг них. Кто-то из Хозяев зарвался, призвал демонов, а прогнать не смог. Так они в нашем мире и остались.

– А еще говорят, что в Лесах живут духи мертвых… что это их владения. Это правда?

– Враки, суеверия. Нет тут никаких духов, только демоны. Жалко, яблоки еще кислые. Хочешь яблочко?

Яна уже спала. Пошевелилась, пряча локоть под атласное одеяло.

Вит отодвинул полог, выглянул наружу: огненное кольцо отражалось в черной воде, за ним ничего не было видно. Поразмыслив, он поднял с земли шкуру. Мех промок от росы, пришлось бросить и вызвать новую. Самому же надо чем-то укрыться, ночь холодная.