Прежде чем она успела вернутся к он-не-мой-парень, он пожалруку Веку, и затем она и Век вышли за дверь. Как только они вышли на улицу, ониоба махнули рукой и затем все закончилось.

- Твои родители невероятные, - сказал он, когда онаотъехала. Ее лицо залилось гордость за свою семью, вызывая ее улыбку.

- Они такие.

- Если ты не возражаешь, я спрошу…

Когда он повернулся и посмотрел на нее, и не закончилпредложение, она ощутила, что ее ответ был очень важен для него, и что он несобирается заставлять ее отвечать.

- Я буду более чем счастлива, ответить на твой вопрос. –Когда дождь начал падать, она подъехала к подписанной остановке и включиладворники. – Мои родители всегда работали с молодежью в группе риска и кризисныхцентрах, начиная с того времени, когда они еще даже не встречались. Они были введении одной католической церкви города, и после того как они поженились, оникаждую субботу приносили книги, выпрашивали пожертвования, помогали с переездомсемьям. Женщина, родившая меня, и я шедшая вслед за ней, пришли в место, гдеодин из трех ее друзей ввязался в драку, в следствие чего, она потеряла зрениев левом глазу. – Райли посмотрел на него. – Я видела, как это произошло. На самомделе это самое первое мое воспоминание.

- Сколько тебе было лет? – жестко спросил он.

- Три с половиной года. Она боролась с ним за грязную иглу,которая была что-то вроде новой для них, но потом она просто сломалась, и тогдаона пошла на него с ножом. Он оттолкнул ее в сторону, пытаясь защититься, ноона все равно продолжала идти на него, пока он не ударил ее. Сильно. Онарассказала полицейским, что он избил ее, и они забрали его в тюрьму. Так мыпопали в убежище своей квартиры, находившееся в дюйме оттуда. – Райли нажала наповоротник и повернула в сторону Нортвей, в направлении средней школу. – Влюбом случае, мы оставались там, где работали добровольцами мои родители, азатем женщина, родившая меня, украла вещи у другой семьи, и это стало концом.Мы ушли, оставаясь среди двух других парней в течение приблизительно недели, азатем… она взяла меня и оставила возле приюта. Она просто ушла от меня.

Век встретил ее глаза: - Где она сейчас?

- Понятия не имею. Я никогда ее не видела снова, и я знаю,что это будет звучать ужасно, но мне все равно, что с ней произошло. – Онаподъехала к стоп-сигналу и вдавила на тормоза. – Она была лгуньей инаркоманкой, и единственное хорошее, что она когда-либо делала в своей жизни,так это то, что она оставила меня, хотя, если честно, сомневаюсь, что это былосделано ради моей пользы. Вероятно, я была обузой с ее судорогами, и ей простопришлось это сделать. Всем известно, что убийство ребенка – это гарантия жизниза решеткой.

В этот самый момент ей нужно было въехать на шоссе, котороепрекрасно подходило, потому что она подошла к самой сложной части ее истории.

Маленький перерыв, немного вдохов, пока она подстраивала ихпод здешнее движение.

- Дождь действительно начинает закрывать все, - сказала она,ускоряя дворники.

- Ты не закончила.

- Нет, все нормально. Настоящим кошмаром было то, что былобы, если бы мои родители не заинтересовались мной. Это до сих пор пугает меня.– Она глянула в зеркало заднего вида, переезжая на скоростную трассу, и вдавилапедаль газа. – Мои родители работали в тот день, и я просто напростопривязалась к ним тогда, как клей. Я полюбила своего отца еще тогда, когдавстречалась с ним раньше, потому что он был таким большим и сильным, с такимглубоким голосом, я знала, что он защитит меня. А моя мать всегда давала мнепеченье и молоко, и всегда играла со мной. Почти сразу же я решила вернутьсядомой вместе с ними, но в то время они все еще пытались забеременеть, и, это неочень здорово для ребенка брошенного наркоманкой.

- В ту ночь, и в течении целой недели после этого, онипытались найти женщину и поговорить с ней, потому что они понимали, что кактолько ребенок попадет в систему, ему будет уже трудно выбраться из нее. Когдаони, наконец, нашли ее, она не захотела брать меня, и сказала, что она отказываетсяот своих прав на меня. Они вернулись поздно вечером и сидели рядом со нмой. Яне должна была оставаться в приюте, потому что мне должен был быть назначенопекун, но моя мама ночевала под открытым небом, в то время как я была накойке. Я помню, как знала, что они собирались рассказать мне, что должна будууйти, но еще один день превратился в два… и затем превратился в целую неделю. Явела себя очень хорошо, и мне приходилось думать, что мой отец работал надчем-то. Наконец, они вернулись и спросили меня, хочу ли я остаться ненадолго сними. Он получил разрешение опекать меня, пока для меня не найдутся приемныеродители, растянув срок на столько, на сколько они смогли. – Она посмотрела нанего и улыбнулась. – Это немного превратилось на двадцать пять с лишним лет.Они официально усыновили меня, вроде бы, спустя год как я переехала к ним.

- Это удивительно, - Век вернул ей улыбку, а затем сновастал серьезным. – А как же твой биологический отец?

- Никто не знает, кто им был, в том числе и женщина, родившаяменя, и соответственно и мои родители. Гораздо позже, они рассказали мне, чтоона придерживалась двух ее подопечных – оба из которых сидели в тюрьме зараспространение наркотиков. – Она снова ускорила дворники. – И послушай, язнаю, как это звучит… ужасно во многом. Но думаю, я просто боролась снаркоманией как с теоретической своей болезнью. С парой наркоманов, лежавших воснове моей биологии, у меня была статистическая вероятность того, что я вконечном итоге я буду как и они, я не пошла по этому пути, я знала, что этадверь, которую я не должна открывать, и мне никогда и не пришлось. Да, тыможешь возразить, что мои родители дали мне возможность, которой никогда небыло у моей биологической матери, и это правда. Но ты сам создаешь собственнуюсудьбу. Ты сам выбираешь свой путь.

Какое-то время были слышны лишь удары дворников и тонкихударов дождя, стекающих по нижней части автомобиля.

- Мне очень жаль, я должно быть слишком много сказала.

- Нет, напротив.

Райли посмотрела и пыталась найти в Веке, что он вернулся всвое прошлое. Оставаясь спокойной, она надеялась, что он откроется, но онмолчал, оперившись на локоть ручки двери, массирую челюсть.

Из ниоткуда, на среднюю полосу с ревом вылетел массивныйчерный внедорожник Эскалейд, обрызгивая капот Райли галлоном воды и затемняя ихобзор.

- Иисусе, - сказала она, ослабляя давление на газ. – Ониидут не меньше сотни.

- Ничто не сможет сократить время, неизбежно приближающее ксмерти. – Автомобиль уклонялся то вправо, то влево, пробегая мимо другихавтомобилей, словно футбольный мяч на пути к воротам.

Райли нахмурилась, когда ей привиделось, как Век мчится насвоем мотоцикле точно таким же маньяком на дороге. – Эй, ты ведь не сможешьдоехать домой в такой дождь? Это опасно.