Внезапно ее образ горячей блондинки секретаря началараспадаться, и истинная форма Девины возникла поверх чехла молодого и розовогочеловечка, ее мертвая, вязкая плоть и свернутые серые когти сжимали дешевуюсережку в виде чертовой птицы.

На мгновение она не заботилась об этом. Слишком потрясеннаясвоим собственным инстинктом накопления, она не могла думать об актуальностисвязанной с тем, что офицер скоро вернется, а затем ей либо придется заразитьего, либо убить, ни одно из которых не потребует от нее особых усилий.

Кроме того, что ей все же пришлось взять себя в руки.

Принуждая себя думать, она представила себе своеготерапевта, воображая пудинг с вареньем, который был очень актуален впостменопаузе, которая и была за все в ответе… но, казалось, она знала о чем,черт возьми, она говорила.

Девина тревожилась не о вещах. Речь шла о ее месте в этоммире… Ты должна помнить, что тебе не нужны объекты, чтобы оправдать своесуществование, или чтобы чувствовать себя в безопасности. 

Если говорить более конкретно, она получала все это дерьмовместе, и убрав серьгу, она собиралась пойти на компромисс с ее большими целямив будущем.

Ты уже проиграла один раз, напомнила она себе.

Два глубоких вдоха… и дальше. Потом она посмотрела на своюруку и представила образа молодой, наращивая плоть на место. Необходимаяконцентрация вызвала у нее головную боль, которая задержалась и после того какона вернулась к тому, чем не являлась, но не было временя останавливаться настуке в висках. Стоя на ногах, которые были столь же твердые, как содоваясоломка, она споткнулась возле вещей. Приподнимая уголок драпировки, онаположила серьгу с голубем, а затем упала обратно в сиденье, где ее оставилофицер.

Как раз вовремя. – Вот, выпей.

Она посмотрела на парня. Судя по его лицу, казалось, чтохитрость с Бритни все еще работала: Единственную вещь, которую можно былогарантировать во всех людях – если они были глупыми в реальности. 

- Спасибо, - сказала она хрипло, потянувшись вперед… рукой,которая была розовой с накладными полированными ноготками. Но как долго этобудет продолжаться?

Она выпила холодной воды, скомкала бумажный стаканчик ибросила его в мусорный ящик под столом. – Пожалуйста… Ты можешь мне помочьвыбраться отсюда? Сейчас?

- Конечно.

Он вытащил ее из кресла, подбросил ее, на удивление крепкообнял за талию и нес большую часть ее веса на себе. Вниз длинными рядами. Череззапертую дверь при помощи пропускного. В коридор за ее пределы. Лифт былблагословением, даже, несмотря на то, что спуск заставил ее чувствовать себяеще более дезориентированной.

План, сказала она себе. План сработал. Это была ее жертва,которую необходимо было отнести туда, где она должна была быть. Когда он привелее в свой кабинет, он посадил ее в одном из пластиковых стульев рядом состолом, и принес второй стакан воды. Что помогло ей обрести еще большую ясностьв голове.

Сосредоточив внимание на офицере, она решила, что она непросто позволит ему жить, она даст ему еще и небольшой подарок. – Спасибо, -сказала она ему, то есть она.

- Не за что. Ты сможешь добраться домой?

Она сделала знак, что сможет и наклонилась вперед. Мысленноприближаясь сквозь спертый воздух, она захватила его взгляд и проникла в егомозг, прогуливаясь по коридорам его метафорического ума, просматривая случайныхданных о его личности.

Подобно тому, как она расставалась с серьгой, он вставила вего мозг знание, что он был неподражаемым Казановой, парнем, который, несмотряна свой скромный внешний вид, был объявлен в розыск среди женщин, и потому былболее уверенным и мужественным среди них.

Это было тем, что собиралось положить начало. Потому что вотличии от мужчин, которые основываются на визуальное восприятие, женщины, какправило, больше обращают внимание на то, что находится между ушами.

А самообладание это сексуально.

Девина ушла вскоре после того, как забрала с собойвоспоминания о том что они делали и куда они ходили. Закончив сблаготворительностью и отвращением, ей захотелось утереть нос невыносимогоНайджелу. Так же, как и монахиня с чистейшим сердцем все еще могла проклястьпри случае, демон мола в редких случаях быть сострадательной. Но это заставилоее чувствовать себя так, словно она провоняла, и ей срочно нужен был душ.

- Думаю, я на небесах.

Райли спрятала улыбку, когда Век смотрел с благоговением накусочек яблочного пирога, который поставила перед ним ее мать. – Выдействительно испекли его? – сказал он и поднял глаза.

- С нуля, в том числе и корочку, - объявил ее отец.

- И не только это, она может сделать, что угодно с закрытымиглазами и одной связанной за спиной рукой. 

- Думаю, я влюбился.

- К сожалению, она занята, - ее отец притянул мать,запечатлевая на ней быстрый поцелуй, в то время как получал свой кусочекдесерта. – Не так ли?

- Так, - прозвучал ответ возле его рта. Райли передалаванильное мороженое Веку.

- Нужно?

- Еще бы.

Оказалось, что детектив ДелВеччио был хорошим маленькимедоком. У него ушли считанные секунды на Вителло Салтимбокка и Лингвини конПомодоро. Лишь не много салата для парня, что не было большой неожиданностью. Иказалось, что десерт вполне мог тоже быть проглочен.

Хоть его желудок наслаждался готовкой ее матери, он все ещепроизводил на нее впечатление: то как он держался напротив ее отца. Пошучивая иуважая, он ясно давал понять, что между ними было непреодолимое препятствие,словно Том, как было известно Райли, пугал большую половину представителейсмерти. В результате?

- А, да, Век, я с вами согласен, - отозвался ее отец. –Очень многое в системе нуждается в изменении. Это жесткий баланс междуобвинениями и преследованиями, особенно среди определенных расовых и этническихгрупп. Также как и в социально-экономическом плане.

Да, ее напарник выражал полное одобрение.

Так как разговор зашел о профилированных предметах вправоохранительных органах, она откинулась назад и посмотрела на Века. Он,казался, гораздо спокойней, чем она когда-либо его видела. И он был оченькрасив.

Спустя полчаса и еще одной порцией пирога, Век помог отнестипосуду к раковине и выполнил всю работу по сушке. Затем настало времясобираться и направляться на выход.

- Спасибо, мама, - сказала она, обнимая женщину, которая всеэто время всегда была рядом с ней. – И папа.

Переходя к отцу, она поднялась на цыпочках, чтобы обнятьего, высоко вытягивая и обхватывая его на половину его плеч. – Я люблю тебя, -сказал он, держа ее крепко. И затем прошептал ей на ухо: - он у тебя хорошийпарень.