– Что? – Я метнула взгляд на Габриэля, который как раз дрожащими пальцами совал в рот горсть таблеток. – Ты боишься летать? – удивилась я, вспоминая нашу первую встречу. Тогда он вел себя более чем странно. Интересно, связано ли это с таблетками, которые он, судя по всему, ел как конфеты?

Парень только пожал плечами, надел наушники и включил музыку на полную громкость. Ну отлично. В поисках помощи я посмотрела на брата, но он был занят тем, что приставал к нескольким девушкам, которые хихикали и просили у него автограф. Раздраженная, я протиснулась мимо Габриэля, спрятала сумочку под сиденье и предпочла просто игнорировать его, как и в первый раз. Его музыка резко и немелодично пронзала мои уши. И таким образом он пытается отвлечься от страха перед полетами?

Боль снова начала пульсировать в мозгу, поэтому я вытащила из кармана смартфон и включила Моцарта. Измученная, я закрыла глаза и стала ожидать, когда же усну. Самолет медленно тронулся, с сильным грохотом покатился по взлетно-посадочной полосе, а затем резко взмыл вверх. Мы поднимались все выше и выше. С той стороны иллюминатора дул сильный ветер, и от турбулентности в желудке все медленно переворачивалось. Внезапно меня схватили за руку. Я открыла глаза и уставилась на Габриэля. Но он сидел, зажмурившись, и отчаянно цеплялся за меня. Его пальцы подрагивали, а пульс просто зашкаливал.

– Шшш, все хорошо, – прошептала я, большим пальцем нежно поглаживая тыльную сторону его ладони. Я понимала, что парень не слышит меня из-за музыки, но благодаря моим ласкам напряженная дрожь немного утихла. Когда мы выровнялись в воздухе, Габриэль выдохнул с явным облегчением, и я уже подумала, что он сейчас отпустит мою руку. Вместо этого его губы слегка приоткрылись.

– Спасибо, – хрипло прошептал он.

Это оказалось единственное слово, которое Габриэль сказал мне во время полета, но при этом он ни разу не отпустил мою руку, а я – его. Глупое, глупое сердце.

Перелет из Орландо в Лас-Вегас занял целых шесть часов, но из-за разницы во времени мы приземлились в девять утра. Я привыкла к сухой погоде Аризоны, поэтому первый вдох в Неваде походил на глоток тончайшего песка пустыни. Я кашлянула и тут же надела темные очки.

– Здесь жарче, чем в аду! – простонал мой брат, и я заметила, как у него под мышками выступают пятна пота.

– Почти сорок градусов, – заметил Джордж.

Мы все потели и стонали, ожидая автобуса, который должен был доставить нас к зданию аэропорта. Оказавшись внутри, мы побежали, практически расталкивая друг друга, чтобы быстрее попасть в прохладный зал выдачи багажа. С чемоданами и сумками на колесиках мы наконец отправились к шаттлу.

– Кельвин приедет завтра, а до тех пор я буду играть роль вашей мамочки, – сообщил Джордж после того, как все с облегчением опустились на свои места.

Я отключилась, пока Джордж озвучивал ребятам их расписание, и вместо этого таращилась в окно. Поскольку аэропорт находился совсем не в десяти минутах езды от самого Лас-Вегаса, вскоре я смогла любоваться бульваром Лас-Вегас-Стрип[7]. От обрушившихся на меня ярких кадров, мои глаза чуть не сошли с ума. Гигантские отели выстроились один за другим. Мигающие, дергающиеся неоновые вывески громоздились буквально друг на друге. Вдоль обочины росли пальмы, и на каждом углу устремлялся ввысь фонтан.

– «Белладжио» – спонсор фестиваля «Зажигай» в Неваде, поэтому вас поселят именно там, – проговорил Джордж, и я снова обратила на него внимание. – У всех вас сегодня первое выступление, а завтра выходной. Те, кто старше двадцати одного, могут делать все, что захотят. Всех, к кому это не относится и кого я все равно поймаю за игровым столом, отшлепаю лично. – Он резко посмотрел на Ксандера, который, однако, лишь широко ухмыльнулся, скрестив руки за головой.

– Чтобы отшлепать, ты должен сначала поймать меня, Джорджи, – прошептал он.

Телохранитель лишь хмыкнул, совершенно не впечатленный этим заявлением.

– Если тебе снова придет в голову прилепить себе искусственные усы, уверяю, в прошлый раз на это никто не купился. Все оказались слишком вежливы, чтобы сказать тебе, что они приклеены не той стороной.

Пейтон и я весело фыркнули, а Ксандер поморщился.

Джордж покачал головой, словно не понимал, как его подопечный может быть таким глупым.

– Я верю, что вы не наделаете глупостей. А если у кого-то из вас возникнет идея жениться, то я уволюсь. – На этот раз он посмотрел на Габриэля, который, будто сдаваясь, поднял руки.

– У меня свободный дух, Джордж! Этого жеребца невозможно приручить!

Пейтон громко и недоверчиво фыркнула.

– Верно. Упомянутый жеребец предпочитает надеть наручники, затем потерять ключи и в панике молить о помощи.

– Это было всего один раз, Пейтон! И тебе не обязательно всем об этом рассказывать, – огрызнулся Габриэль.

Я закашлялась, пытаясь замаскировать приступ смеха. Потом автобус, к счастью, остановился, тем самым предотвратив неминуемую ссору. Отель взмывал в небо элегантной полуаркой, украшенной белой лепниной. Вокруг здания располагалось небольшое озеро с пышными тропическими растениями, несколькими пальмами и мостами. Откуда-то из середины водоема несколько фонтанов выплескивали вверх высокие струи, и до нас долетали капли прохладной воды.

– Это еще круче, чем пирамида в Disney World, – заметил Питер.

Я слишком устала, чтобы испытывать энтузиазм, поэтому лишь зевнула, наблюдая, как мой чемодан грузят на багажную тележку. Телохранитель провел нас в вестибюль, который выглядел так, будто здесь поработал архитектор Версаля. Потолок из разноцветной мозаики создавал игру цветов на гигантском персидском ковре, покрывавшем большую часть пола. Джордж направился к стойке регистрации, за которой служащие восседали, словно короли.

Погрузившись в декадентскую атмосферу, я остановилась посреди зала и уставилась на скульптуру с лошадьми. Трудно сказать, чем занимались животные: играли, дрались или совокуплялись друг с другом. Веселое хмыканье заставило меня повернуть голову. Габриэль встал рядом со мной и усмехнулся так, что я сразу догадалась, как это выглядит, с его точки зрения. Не удержавшись, я закатила глаза. У него только одно на уме. Однако впервые за долгое время он не одаривал меня ледяным или просто неприветливым взглядом. А когда посмотрел мне в глаза, у него даже смягчились черты лица, а потом парень сглотнул.

– Саммер… – тихо начал Габриэль, но его прервал Джордж, который, нахмурившись, собрал нас вместе.