Синий пес догадался, что воля ее слабеет, впился клыками в ее рукав и заставил Пегги бежать еще резвее.

Расстояние между ними и преследователями сокращалось на глазах.

К счастью, им хватило энергии на последний бросок: они ввалились в гостиничный холл и поспешили опустить защитную металлическую штору на входе.

Долго еще стояли они в оцепенении в полумраке ресепшена, прислушиваясь к скрежету когтей своих преследователей, царапавших стальную штору.

Все это странно и довольно-таки грустно, – прошептала бабушка Кэти. – Немножко похоже на сражение привидений. Раса инопланетян-ящериц угасла, пиявкам удалось выжить только благодаря колдовству черного мага, заточившего их в книгах в колдовском магазине. Вряд ли я ошибусь, если предположу, что все они давным-давно умерли. Так что в некотором смысле слова эта битва будет сражением призраков.

– Так и есть, но мне на это наплевать с высокой сосны, – заявила Пегги Сью. – Я хочу одного – чтобы Себастьяна не убили!

– Я тебя понимаю, – со вздохом призналась пожилая дама, – но мы, увы, больше ничем ему помочь не можем. Если ты к нему подойдешь, он тебя оцарапает, и ты тоже обернешься чешуйчатой инопланетянкой.

– А ведь больше всего он хотел просто стать нормальным, – бурчал синий пес. – Какая ирония судьбы! Не думаю, что ему такое понравится – погибнуть в шкуре космического крокодила!

– Да заткнись ты, типун тебе на язык! – наорала на него не совладавшая с нервами Пегги. – Насколько мне известно, он еще не умер.

* * *

Вскоре Пегги, ее бабушка и синий пес должны были признать очевидное: гостиница стала для них тюрьмой. Если бы они по глупости вышли на улицу, Себастьян со своими солдатами не преминули бы вцепиться в них, чтобы увеличить ряды инопланетных воинов.

– Нам придется наблюдать за сражением из этого окна, – пролаял синий пес, – как римским сенаторам, следившим за боями гладиаторов с императорской трибуны.

Пегги Сью бесило, что она не может быть рядом со своим ненаглядным.

А бабушку Кэти трясло при мысли, что внучка в последнюю минуту возьмет и спрыгнет с подоконника. Она не спускала с нее глаз, чтобы схватить за ремень джинсов, если Пегги вдруг придет в голову блажь выпрыгнуть в окно.

– Ага-ага! – начал свой комментарий синий пес. – Пока что у нас творятся непонятные вещи. В данный момент пиявки слезают с афиш и начинают кучковаться на улице. Ужас!

И действительно, во всех углах города слова кубарем скатывались с фасадов домов и ползли по брусчатке, словно тысячи слизняков. Они устремились на центральную площадь. На другом конце проспекта в окружении своих воинов появился Себастьян. Все бойцы, как один, превратились в инопланетных короткорылых ящериц с костяным гребенчатым хребтом. На фоне своих соратников Себастьян резко выделялся статью и мускулатурой. Он потрясал остро заточенным подобием копья, которое, судя по всему, смастерил из бампера автомобиля.

– Пиявки! – захлебнулся лаем синий пес. – Они же сливаются! Слипаются, чтобы образовать одного суперкровососа!

Пегги Сью затаила дыхание. Ползучие слова соединялись наподобие кусочков пластилина и все больше раздувались, разбухали, чтобы в результате соединиться в огромный ком.

Это «тесто» судорожно сжималось и разжималось, росло как на дрожжах и увеличивалось в длину. Подергавшись добрую минуту, оно приобрело вид гигантского угря размером с автобус.

– Единственный выживший из расы угрей против последних представителей племени ящериц, – прошептала бабушка Кэти. – И мы все это увидим, похожее на гладиаторский бой!

Космическая пиявка издала воинственное завывание, на которое откликнулся боевым кличем Себастьян. Сражение началось.

Вначале мальчик-крокодил поднял горстку своих шипастых бойцов в атаку на кровососущего угря, но тот с невероятным проворством от них отбился. Затем он, в свою очередь, ринулся на ящериц и за несколько секунд высосал из них всю кровь, превратив их в фигурки из кальки. Так в мгновение ока Себастьян лишился своего войска и остался один на один с чудовищным змеем. К счастью, он был худым и гораздо более увертливым, нежели космический слизняк. И воспользовался этим своим преимуществом – начал играть со змеем не то в прятки, не то в кошки-мышки. То он вертелся у него под носом и провоцировал на бой, то исчезал в последнюю секунду. Он действовал в стиле матадоров, которые подпускают быка к себе почти вплотную и отступают в сторону в тот самый миг, когда рога животного вот-вот должны вонзиться в живот. Всякий раз, когда у Пегги Сью возникала страшная уверенность, что сейчас в ее ненаглядном проделают дырку, тот избегал клыков пиявки в изящном пируэте.

Противостояние длилось долго. Порой оба дуэлянта исчезали в соседней улочке, и Пегги даже забывала дышать, а затем угорь с ящерицей возвращались на площадь, Себастьян потрясал своим копьем, а его противник совершал резкие выпады и в попытке его схватить хлопал всем телом, подобно хлысту.

– А он хитер, – прошептала бабушка Кэти. – Вы поняли, чего он добивается? Он изматывает пиявку, вынуждая расходовать энергию впустую! Если она и дальше будет так себя вести, то в два счета израсходует весь запас высосанной у населения крови. Как только она побледнеет, мы поймем, что она истощена. И тогда наш матадор сможет ее прикончить.

– До этого ему еще надо дожить, – процедил синий пес. – Когда он ее дразнит, он подвергается огромному риску… Пока что ему здорово везет, будем надеяться, что удача не оставит его до конца.

– Угорь ослеплен ненавистью, – заметила Пегги. – Будь у него время подумать, он сообразил бы, что Себастьян заманивает его в западню.

Она молилась, чтобы крокодил остался в живых. Ну и пусть он так безобразен, главное, чтобы он не погиб, ведь, как ни крути, это все еще был ее Себастьян!

Битва продолжалась уже более часа. Трижды Себастьяна чуть было не цапнула клыкастая морда свирепого угря. Он остался жив только потому, что был изумительно ловок. На четвертый раз он не успел увернуться и был серьезно ранен в плечо.

По его чешуе текла кровь, он пошатывался. Чувствовалось, что он начал сдуваться.

– Вот это да! – объявила бабушка Кэти. – Пиявка обесцвечивается… Ее черная кожа становится темно-серой. Она выплеснула весь свой заряд энергии. Ей пора было бы подкрепить силы, но чем, если в городе не осталось ни одного человека?

– Это не совсем верно, – пролепетала Пегги. – Мы же все еще здесь… Только бы она об этом не вспомнила!

Словно услышав ее слова, омерзительный черный угорь отвернулся от Себастьяна и пополз к гостинице. Он был достаточно большим, чтобы легко добраться до окна, у которого жались друг к дружке Пегги, Кэти Флэнаган и синий пес.

– Охо-хо! – заныл пес. – Она ползет прямо к нам. Сдается мне, в перерыве он собрался заморить червячка, чтобы лучше потом воевалось. И я догадываюсь, кто этот червячок. Отползаем по одному!