Он читал их досье: переползали с курса на курс на денежки папаш. Для них эта поездка – «назад к природе», как они заявили, поэтому обещали не только оплатить услуги «Уайлдер эдвенчерз», но и пожертвовать сумму на охрану дикой природы.

Ти Джей надеялся, что так и будет.

Энни по их требованию подавала коктейли «мимоза» и выглядела при этом так, словно либо ее донимал токсикоз, либо тошнило от разговоров. В данный момент девицы бурно обсуждали вечеринку, на которой они тусовались всю ночь, где трое из четверки обзавелись бойфрендами.

Иисусе Христе! Да он, никак, стареет!

Они с Харли направились к Нику, а потом все трое подошли к студенткам. Ти Джей представил Харли как второго гида и фотографа, но девицы не обратили на нее никакого внимания, лишь одна из них, по имени Китти, промурлыкала:

– С нами не будет никаких хлопот. Вы прекрасно справитесь и сами, Ти Джей.

Харли повернулась к нему с таким выражением лица, которое ему не хотелось разгадывать, и спросила:

– Ну как, Ти Джей, сумеешь справиться сам?

Шелли (или Тетти?) улыбнулась:

– Мы будем хорошими. Очень хорошими.

Харли, не сводя с Ти Джея глаз, пробормотала:

– Да, они будут очень хорошими.

– Прошу простить, – сказал он девицам, – мне нужно кое-что прояснить со вторым гидом.

Он схватил Харли за руку, как раз когда она направилась было к своему грузовику.

Ну уж нет! Никуда она от него не уйдет.

– Ник вас проинструктирует, – бросил он на ходу. – Нам с Харли нужно посовещаться.

– Они такие милые! – ерничала Харли, когда он тащил ее по коридору. – Зачем тебе я? Сам справишься, да и деньги сэкономим…

– Ничего я не собираюсь экономить. Мне нужен телохранитель.

– Телохранитель? – в недоумении воскликнула Харли, окидывая его взглядом.

– Ты не понимаешь: они считают, что проводник – это часть программы. Будет крайне сложно от них отвязаться.

– Это верно. Так где у нас совещание?

– Там.

Он протащил ее мимо кухни, открыл дверь маленькой кладовой и втолкнул туда. Харли повернулась к нему лицом:

– У тебя всегда совещания проходят здесь?

Он запер дверь, прижал к ней Харли и прильнул к ее телу, ухватив за бедра.

Было очевидно, что ему надоели разговоры, а ей – здравомыслие.

Она мгновенно утратила способность думать логически. Черт, да это произошло, как только она его увидела, этакий великолепный образчик самца в крепких ботинках, джинсах, идеально облегавших его идеальный зад, легком шерстяном, мгновенно высыхавшем пуловере, обтянувшем широкие плечи, и темных очках. Он поднял их на голову, открыв легкую полоску загара на висках и ярко-зеленые глаза, в которых вспыхнула нежность при виде ее.

Он чертовски сексуален!

И каждый раз заставляет ее терять самообладание. Стоило ей только подумать о нем, как внизу живота закручивался клубок жара и распространялся в самый центр женского местечка. Это ее шокировало, не говоря уже о том, что он мог с ней сделать одним только поцелуем или прикосновением. Если они окажутся голыми и наедине, она, возможно, и вовсе превратится в пепел.

Черт, да она сгорит прямо сейчас, когда он вот так прижимает ее к двери!

– Насколько я понимаю, совещание началось?

– Да. Записывай.

Он провел рукой по ее спине, бедрам, сжал попку с хриплым стоном, прежде чем снова притянуть к себе.

Ей так хотелось обвить ногами его талию!

– Боже, Харли, мы столько времени уже на грани, и все время кто-то мешал. Я был сам не свой. Не спрашивай меня, как и почему, но мне с тобой легко и все встает на свои места.

Да, и она чувствует то же самое, по крайней мере когда их языки ведут свой танец.

– Ты проникаешь прямо ко мне в душу, – прошептал Ти Джей, кончиками пальцев скользнув за пояс ее брюк.

– И в этом мы похожи, – выдохнула Харли, занятая только ощущениями, которые вызывали его пальцы.

– Но на следующей неделе ты уезжаешь, – прошептала она, больше себе, чем ему. – На Аляску. Два заказа подряд, а это около трех месяцев.

Ти Джей приподнял ее подбородок и заглянул в глаза.

– Может быть. Но ты ведь тоже собралась уезжать! Колорадо, помнишь?

В душе он бродяга, и Харли надеялась стать таковой.

– Помню.

Когда он зарылся лицом в ее волосы, она зажмурилась.

– Так что мы делаем?

– Не уверен, что знаю, но мне чертовски хорошо.

– Это временно.

Целуя щеки и подбородок, он пробормотал ей в губы:

– На свете все временно.

Это не был вопрос, но Ти Джей явно о чем-то просил, даже умолял, и Харли знала, о чем именно.

– Думаешь, мы так сможем: после всего… отправиться в поход?

– Мы не спрашиваем меня. Мы спрашиваем нас.

Верно: с ним и так все ясно. Но не с ней. И все же… это она отчаянно желала его и никуда не хотела уходить.

– Я хотела бы расширить свой кругозор, – сказала она наконец.

Наградой ей была обольстительная улыбка. Он нежно куснул ее за нижнюю губу, она ахнула, и он тут же воспользовался моментом и вторгся языком в глубины ее рта.

Прерывистый стон, что донесся до Харли, был ее собственный, как она поняла, ошеломленная его напором. Он вытащил ее футболку из брюк, чтобы добраться до кожи. Оба вздохнули от удовольствия, когда это произошло. Потом он запустил пальцы ей в лифчик и осторожно стянул чашечки вниз, обводя большими пальцами соски раз за разом, пока не затвердели.

Она рухнула бы на пол, если бы не жесткое бедро у нее между ногами потому что, задрав футболку, он зарылся головой ей в груди и взял в рот сосок.

От нестерпимого удовольствия она начала извиваться, так что голова со стуком ударилась о дверь. Он тут же поддержал ее затылок ладонью, продолжая сосать, лизать, покусывать.

Распластанная между его телом и дверью, она выкрикнула его имя, а ее тело и мозг уже были близки к взрыву. Ее руки метались по его телу, пытаясь дотянуться куда только возможно: под рубашку, к животу, спине, плечам, ягодицам – пока он смаковал другой сосок.

– Боже, Харли! – прошептал он хрипло. – Ты прекрасна и восхитительна на вкус. Я хочу… хочу попробовать тебя всю.

Она уже была марионеткой в его руках, когда, прокладывая дорожку поцелуев по шее, он потянулся к пуговице на ее брюках.

Она тоже хотела попробовать его на вкус. Сейчас! Черт, в тот момент, когда он сунул руку ей в трусики, чтобы сжать голую попку, она бы с радостью согласилась на все, чего бы он ни захотел.