Она ожидала, что у девушки из Клана Лисов будут такие же, как у Рила, золотисто-желтые глаза. Однако увиденное потрясло ее.

Белые яблоки глаз, бледная кожа, почти бескровные губы…

«Белява», — шелестом ссохшейся от времени бумаги пронеслось в голове Равены.

— Рил! — воскликнула тем временем девушка и, уронив лейку, бросилась к нему.

Рил двинулся ей навстречу, улыбаясь, однако в шаге друг от друга они остановились. Лицо девушки светилось от счастья, Рил же погладил ее по голове и пошутил:

— Что ж, вижу, что я, по крайней мере, важнее лейки. — И пожурил шутливо: — Ты уронила ее.

— Ох! Я растяпа! — воскликнула девушка, и бросилась обратно.

Подняв лейку, воды в которой осталось, по-видимому, совсем мало, девушка вздохнула удрученно:

— Слишком много воды для грустноглазок, — произнесла она. — Не любят они влагу, не погибли бы.

Цветы, о которых говорила девушка, и впрямь соответствовали своему названию: их головки были опущены, и черная кайма на краях лепестков напоминала закрытые глаза с печально опущенными вниз уголками.

Рил вздохнул, хотя, в отличие от грустноглазок, совсем не выглядел печальным. Подошел к цветнику, присел и начертал пальцем прямо на земле рядом с лужей какой-то символ. Вода тотчас начала испаряться, пока не осталась только влажная после поливки земля.

Магия лисов в этом смысле не отличалась от магии воронов — оба клана использовали символы из древнего языка, принадлежащего их предкам-духам. Насколько знала Равена, на этих языках давно не говорили даже внутри кланов, но письменность сохранилась.

— Спасибо, Рил, что бы я без тебя делала, — благодарно произнесла девушка и, поставив лейку на скамью возле стены дома, спросила: — Где ты пропадал? Тебя так долго не было.

Потом перевела взгляд на Равену, словно только сейчас ее заметила.

— Ой, простите, — искренне повинилась она. — Я такая рассеянная… Рил говорит, у меня внимания на все не хватает. Если смотрю на что-то одно, больше ничего не вижу. Но я такая не всегда была, вы не подумайте. Это только в последнее время.

Девушка не стала объяснять, но Равена в этом и не нуждалась. Люди, больные белявой, становились невнимательными. Могли не замечать то, что прямо перед ними, и не слышать, когда с ними разговаривают. Об этом рассказывали Равене родители, которые во времена своей молодости добровольно помогали врачевателям в приюте — ухаживали за людьми, которые заразились этой болезнью.

Белява вдруг выдохнула тяжело и, наклонившись, ладонью оперлась о скамейку.

— Тебе надо отдохнуть, — со спокойной улыбкой сказал Рил. — Наверняка ведь уже много часов в цветнике возишься.

— Неправда, — возразила девушка слабым голосом. — Я немножко… Тебя ведь так давно не было…

— Никуда я не денусь, — беззаботным тоном успокоил ее Рил, — мы погостим у вас до завтра. Да и вернулся я уже — теперь часто заглядывать буду.

— Правда? — с надеждой посмотрела на него девушка.

— Правда-правда, — подтвердил Рил. — Ну, пойдем в комнату.

Рил помог беляве зайти в комнату и довел ее до постели. Нашел взглядом Равену и с улыбкой-просьбой кивнул головой в сторону, мол, оставь нас ненадолго.

Равена вернулась в комнату, где ждал Хэм. Хозяин дома уже ставил на стол еду для трапезы. Равена увидела нарезанный крупными ломтями хлеб в деревянной миске, большой кувшин с молоком и кашу в казанке, над которым стоял облаком пар.

Равена остро почувствовала, что голодна. Со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.

— Присаживайтесь, молодая госпожа, — радушно позвал Хэм.

Равена подошла.

— Почему вы меня так называете? — спросила она настороженно; Рил ведь ничего не успел о ней рассказать. — Вы разве не видите, как я одета?

Печальные и усталые глаза Хэма остановились на ней, и он ответил:

— Так ведь стоит только присмотреться, молодая госпожа, и сразу видно, что вы не из простых, — пояснил он. — Это я по невнимательности моей в первый момент вас за юношу принял. Лицо у вас особенное — такое только у господ бывает.

Сев за стол, Равена пододвинула к себе маленькую миску с кашей и взяла со стола деревянную ложку. Зачерпнула каши, но прежде чем есть, решила спросить:

— Рил тоже из господ?

— Ох, а вы не знаете, молодая госпожа? — удивился Хэм. — Господин Сирил — младший сын главы Клана Лисов.

Равена уже подносила ко рту ложку, но рука ее остановилась на полпути. Быстро справившись с собой, она отправила кашу в рот и зачерпнула еще.

Вот как? Значит, не просто лис, а младший сын главы клана. Это многое объясняет. Например, его наглую манеру общаться с ней на равных еще с первого их знакомства. Потому что он и есть ей ровня. Лишь самую малость ниже Натаниэля по положению.

Однако любопытно. Почему сын главы Клана Лисов сам проник в чужой клан в качестве шпиона? Этого не мог сделать кто-то другой? Это не укладывалось у Равены в голове. Узнав, что Рил из лисов и все это время шпионил в Клане Воронов, она была уверена, что он специально подготовленный шпион.

Услышав, как открылась дверь за ее спиной и раздались шаги, Равена не стала поднимать взгляда от миски — сделала вид, что увлечена едой.

— Ты помнишь мое предостережение, Хэм? — обойдя стол и опускаясь на скамейку напротив Равены, негромко сказал Рил. — Белява заразна. Если и дальше будешь оставаться здесь — можешь заболеть сам. Я предлагал тебе все устроить: рядом с ней будет все время кто-то из нашего клана, присмотрят, позаботятся. Не веришь мне?

— Верю, господин, как можно? — двумя поклонами ответил хозяин дома. — Но только не серчайте вы на меня, не могу я дитя свое оставить. Да и сколько уж я подле нее… Видно, не берет меня хворь эта, раз до сих пор со мной не случилось ничего.

Рил тяжело вздохнул.

— Как знаешь.

После чего принялся за еду.

— Господин Сирил, — несмело позвал Хэм, — я-то ладно, а вот гостье, спутнице вашей, может, не стоит тут быть? Вы не подумайте, молодая госпожа, что я вас из своего дома гоню. Мы друзьям господина Сирила завсегда рады. Я токмо за вас беспокоюсь. Страшная хворь, упаси вас небеса.

— Не волнуйся за нее, — спокойно произнес Рил, бросив взгляд на Равену. — Белява заразна только для людей.

— Я человек, — невольно оторвалась от еды Равена.

— Нет, — улыбнулся ей Рил. — Ты просто привыкла так думать.

— О, так вы, госпожа, из Клана Лисов? — понимающе закивал Хэм, и тотчас покачал головой, словно бы виновато: — Все время забываю, что вы умеете масть менять.

— Нет-нет, — ответила Равена. — Я не умею. Я такая и есть… какой вы меня видите.